Костёр 1977-06, страница 10

Ольга собралась уже пространно объяснять, как было дело. Но тут почувствовала: в ее руке тихо дрогнула Валькина ладошка. Ольга быстро глянула на ученицу свою. Валя стояла, опустив белобрысую голову с крысиными косицами и возила носком ботинка по паркету...

Так, ясно...

— Мы занимались, — с некоторой запинкой произнесла Ольга, — и... очень... в общем хорошо позанимались.

Валентина сразу начала кивать, потом, осмелев уже, подняла голову — запрокинулась на Ветрова, как на звезды.

— Занимались, значит? — переспросил Ветров.— А я результатов не заметил.

Он глядел Ольге куда-то в макушку. Ольга прямо кожей чувствовала этот взгляд. Словно кто-то поставил ей в середину головы ножку циркуля: вроде и не больно, а все же чувствительно!.. Вот врать-то оно как выходит! Валентина сегодня опять, видно, отличилась.

— После прогулки обязательно меня жди!— довольно строго говорила Ольга. Они стояли теперь у окна, уже вдали от Ветрова.

— Я даже раньше пойду, руки помою и сяду! — с готовностью согласилась Валя. Она, так сказать, «ела глазами начальство». И недаром: они были окружены кольцом любопытных и явно завидующих младшеклассниц. Ольге даже неловко стало: ну, подумаешь, что она такое за царица!

— Ну ладно, Валечка, я пойду? — сказала Ольга смущенно.

— Нет, пожалуйста! — прошептала Валя. — Давайте один кружок прогуляемся!

Весь этот «кружочек» — туда и обратно по коридору в медленной веренице пар — Валька висела у нее на руке и болтала всякую чушь: уж не смешно было, а она опять принялась через силу хохотать над вчерашними их крокодилами. В общем, она «развлекала» Ольгу и еще старалась, чтоб все видели: вот какая у нее покровительница!

А после шестого урока, когда она явилась в продленку, Зоя Васильевна ей объявила, что «Силина давно ушла домой. У нее бабушка заболела».

Странно-странно, подумала Ольга и спросила:

— Она вам записку показала, да?

— Я своим детям верю, — сухо ответила Зоя Васильевна. — А бабушка ее писать не умеет. Коли ты вожатой стала, не худо бы это знать.

У нее были очки, бледное лицо, тонкие, заметно накрашенные губы и завивка мелкой волной, которую уж лет сто никто не носит.

И опять у нее оказалась куча времени на собственные уроки. Она долбила математику. Решила про себя: пусть я не так уж понимаю, но можно и просто выучить. Как вон в бурсе учили, в книге «Очерки бурсы»... Правда, там математики вроде не было...

8

Часа за три с половиной она одолела все уроки. Математические знания сверкали и торжественно плыли по воздуху, словно радужный шар. Внутри него Ольга была хозяйкой: и задачку любую разберет, и пример (не важно, что они все были на одно правило). Но вот выходить за пределы шара не разрешалось. Там было безвоздушное пространство. Как бы открытый космос.

Чтобы уж совсем укрепиться в своем торжестве, она сама себе придумала задачу и решила ее!.. Живем! Стало быть, математика не такой лютый зверь!..

И вот надо ей было, не подумавши и секунды, перевернуть несколько страничек учебника назад в прошлое, прочитать условие первой попавшейся задачки и... Так надеялась она проскочить на своем космическом кораблике сквозь математические эти дебри.

Куда там! Углы, биссектрисы, бесконечные прямые, черные точки. Неживые роботы «А», «В», «С», стерегущие голые горные вершины математики. И все это вместе!.. И кораблик ее — дзынь-блям! Полетели вниз сверкающие осколки. Ольга прямо с ужасом захлопнула учебник. Выскочила из своей комнаты.

Мама ругала Леньку, что он за тридцать пять минут со всеми уроками расправился: «Видишь, как Оля старается!»

Ольга скорее прошла в столовую, включила телевизор... Вот правильно папа смеется, что «телевизор — опиум для народа». Его — если только немножко слабоволие проявить — целый вечер без отрыву смотреть будешь. И вот что странно!.. Вот его смотришь — вроде и переживаешь за какое-нибудь там наводнение—не оторвешься, а вроде бы и чайку попить можно.

Во время телевизора все твои тревоги спят себе да спят. Только за это и у него есть одно условие: ты должна смотреть все без разбору — мультик, новости, интервью, постановку...

Пришел папа. Ольга с ним поздоровалась, не отрываясь от экрана.

— Ты замечала, Наташа, — сказал отец со значением, — если наша дочь эдак хищно смотрит телевизор, значит, у ней что-нибудь не того... — и потом тихо:—Ты дневник?..— В этот момент мама, видимо, кивнула.

Ольга сразу встала, выдернула вилку из розетки.

— Ты что?! — чуть не крикнул папа. — Сейчас хоккей, третий период!..

Вот уж для кого телевизор действительно опиум! Хоть сам же и смеется над этим...

Ольга пошла к себе в комнату, медленно разобрала постель, сложила книжки и тетрадки на завтра. В голове была пустота... Ольга умылась, легла. Мысли потихоньку стали приходить в порядок. Но, так и не придя до конца, улетучились...

А пускай! Если она завтра опять убежит, я пойду к ней домой и все.

Это было последнее, что мелькнуло в голове.