Костёр 1981-10, страница 17

ял смрадный чад. На цементном полу лежали раскаленные, еще светящиеся крыги шлака, вынутые из топки. Словом, обычная чистка котлов.

— Ну что, Иван Пантеле-евич, все в дыму, ничего не видно? — шутливо спросил кочегара заместитель директора.

— Да, вроде этого, ^лаковая подушка, понимаете ли, прикипела к колосниковым решеткам. Приходится «понедельником», самым длинным и самым тяжелым ломом подламывать. Настоящая каторга, понимаете ли...

— Радуйся, Иван Пантелее-вич! Скоро кончится твоя каторга. Я добился, чтобы котельную перевели с угля на газ. А тебя я с другими кочегарами нынешним летом пошлю учиться на оператора.

Кочегара, однако, эти слова ничуть не обрадовали. Он вспомнил схемы во всю стену в ближайшей газовой котельной на Невском, вспомнил, как плохо в свое время учился в школе — с горем пополам закончил пять классов. И так ответил начальнику:

— Понимаете ли, лучше уголь... С газом, понимаете ли, все же много мороки...

Как-то зимой я шел по улице, взглянул по привычке на знакомое здание, где работает Онохин, и поразился: над крышей не было ни «лисьего хвоста», ни клубов дыма. А, надо заметить, тогда стояли морозные дни. «Что за дела, — подумал я. — Неужто у них там авария?» И тут же решил завернуть к своему другу. Тем

более, что мы с ним уже давно не виделись.

Николай Николаевич, как всегда, встретил меня своей широкой доброй улыбкой. А я к нему с вопросами:

— Вы почему в такой мороз котлы остановили? Авария?

— Кто тебе такое сказал?

— Вижу, труба не дымит.

— У нас тут небольшие перемены... Если у тебя есть время, давай спустимся в подвал.

В подвале (там размещена котельная) нас встретил паренек лет восемнадцати, по виду школьник. Он был одет не в спецовку, а так, как обычно одеваются молодые щеголи: модная выглаженная рубашка, джинсовый костюм, ботинки на высоком каблуке. На столе, стоящем в углу, лежал альбом — репродукции картин Рериха. Внешний вид и занятия паренька не вязались с моим представлением о работе кочегара.

— Давление на вводе сто двадцать, — начал он докладывать Онохину, — котел работает по второму режиму: семьдесят один и пять, температура на обратной линии — шестьдесят четыре...

Как вы догадываетесь, друзья, я почти ничего не понял из доклада, где было много цифр и мало слов. Но Николай Николаевич остался доволен. Он весело сказал:

— Так держать, Саша!

Ничего себе — «небольшие

перемены»! Ни жирной копоти на стенах, ни «монбланов» угля, ни груды шлака, ни лопат с обгорелыми совками и

черенками, ни «понедельников». Перед котлами ветвятся какие-то трубы, а в топках не уголь тлеет, а бушует голубое пламя.

— Где же ваш Иван Панте-леевич? — спросил я Онохина, вспомнив кочегара и знаменитое его «понимаете ли...»

— К сожалению, ушел от нас. Не захотел учиться. Я, сказал он мне на прощанье, кочегар, а не студент... Как видишь, теперь мы не дымим! Но честно признаться, все же загрязняем воздух. Хотя это и не заметно — газовые котельные мало дымят даже и при плохой работе котлов. Поэтому я хочу котлы оборудовать автоматикой.

— Но ведь автоматика стоит больших денег!

— А чистый воздух дороже!

Сажа, зола и прочее, что вылетает в трубу и загрязняет воздух, — все это очень необходимо нашему народному хозяйству. Золу можно использовать для изготовления стройматериалов, сажа необходима для производства автомобильных покрышек. Конструкторы и проектировщики новых ТЭЦ и котельных думают над тем, чтобы и отходы энергетики использовались на благо человеку. На некоторых предприятиях уже сейчас создаются установки, перерабатывающие дым, копоть, сажу. Полная утилизация отходов — дело будущего. Пока нет совершенных установок, создавать их, видимо, придется и вам, наши юные читатели.

НАВОДНЕНЬЕ

Сергей СКАЧЕНКОВ

Ну и ветер жмет с залива! Дождик хлещет все сильней, И насквозь промокли гривы Старых клодтовских коней.

Ветер гулко завывает! Что же сделалось с Невой? Львов гранитных заливает Невской пенистой волной.

Мы из школы смотрим в окна — Вот что делает вода! Школьный сад грустит и мокнет,

Если клен склонится, дрогнет, Мы поможем — не беда!

Ветер волны все разгонит, Разобьет их о гранит, На ветру обсохнут кони, Наводненье отгремит.

Рисунок Н. Сажина

15