Костёр 1982-01, страница 9

чем-то вроде праздника. И Петр Васильевич хо- ца. рошо понимал это.

— Заходи, заходи, Захар Павлович. Как здоровьице? Как дела?

Или:

— Ах, ах, кто пожаловал-то к нам сегодня! Анна Федоровна! Долгонько, долгонько не видели тебя, матушка.

Кому какой товар надо Петр Васильевич угадывал с полуслова, а то и просто так. А с какой ловкостью, с какой красотой колдовал на обычных весах-тарелках! А когда дело доходило до мануфактуры, самого дефицитного товара по тем временам, он тут и вовсе преображался. Самый дешевенький ситчик умел развернуть, да так, что все ахали.

Петру Васильевичу несколько раз предлагали перебраться в район — талант же у человека! Но Петр Васильевич на это неизменно отвечал:

— Нет, нет, всю жизнь был слугой своей деревни, в этом звании и умру.

И он, действительно, умер на посту продавца маленькой деревенской лавчонки.

АФАНАСИЙ, СОВРИ-КО!

Летний вечер. Деревенская завалинка. Старухи.

Мимо, бойко приплясывая, торит пыльную улицу Афанасий, известный деревенский враль.

— Афанасий, соври-ко, — кричат ему вдогонку старухи.

— Некогда. В магазин бежу дают.

рыбу свежую

Чего-чего он сказал?

спохватились стару

хи, когда Афанасий скрылся за соседним домом.— Кабыть рыбу свежую, говорят, привезли. Ну-ко побежали.

В магазин прибежали

отдышаться не могут.

Мы за свежей рыбой, Таисья. За свежей рыбой? —

Да откуда я вам свежую рыбу-то возьму? Афоня сказал... О, лешак проклятый! Дак он ведь это соврал.

УМНЫЕ ЛЕЩИ

— Что у вас сегодня?

— Лещи жареные.

— Лещи! Ну дак мне голову. Поумнеть хочу.

— А разве лещи умные?

— Что ты! Умнее нас с тобой. Знаешь, как они сети проходят. Хитрющая рыба. Впереди вышлют самых опытных, так сказать, разведчиков. Те к сети подошли, на бок легли, потом встали на ребро, веревку нижнюю у сети спиной приподняли: пожалуйста, проходите, путь свободен. Ну, рыбаки и остались с приветом. Весь косяк пройдет.

удивилась продавщи

МАКСИМОВ ПУТИК

Широкий холм. Замшевые ельники, ягодные болота, травинки, сухие веретейки-г рядки, выстланные веселым курчавым беломошником. Все места, все урочища, которые любит дичь. А самой дичи нет — за весь день ни единого пера не видел.

И вспомнилось мне, что именно через этот Широкий холм пролегал когда-то охотничий путик Максима Матвеевича.

Максим Матвеевич с малых лет кормился охотой, и его путик, его охотничьи угодья не имели себе равных. Осенью пойдет силки проверять — глухарей да рябов столько напопадает, что из лесу вынести не может. На лошади иной раз приходилось ездить.

Задичали, захирели знаменитые угодья Максима Матвеевича.