Костёр 1982-01, страница 8

ТРАВА-МУРАВА

Хожу я по травке, хожу по муравке, Мне по этой травке ходить не находиться, Гулять не нагуляться.

(Из народной песни)

Федор АБРАМОВ

КОМУ-ТО И РОБИТЬ НАДО

Запоздалая весна, запоздалый сев. С радостью вглядываюсь в свежевспаханное, лоснящееся от влаги поле, в березовый перелесок, в который скатывается пашня.

Вдруг оттуда со стороны перелеска доносится тонюсенький веселый голосок, который так не вяжется с содержанием песни:

Сижу на карточки гадаю, сама себя я веселю...

Проходит каких-то две-три минуты, и из низины из-за гребня подымается рыжая лошадка с бороной, а на лошадке белобрысенькая девчушка. Босиком. С березовой вицей в руке.

— Здравствуй, — машу ей рукой.

— Здравствуй.

— Кто же тебя выучил петь такие песни?

— Никто. Сама научилась. Мама говорит: пой, Анка, веселее будет.

— А ты учишься?

— Отучилась. Восемь классов выходила.

— И больше не будешь?

— Не. Все братья ученые, мама говорит: кому-то и робить надо.

И тут девчушка огрела лошадку вицей и поехала дальше, затянув какую-то новую, незнакомую мне песню.

ВО КРЕСТЬЯНСТВЕ ВЫРОСЛА

По тихой вечерней улице, поскрипывая и покачиваясь, плывет огромный кузов, с верхом на

битый свежим сеном, у кузова

ноги в старых

растоптанных опорках. А где человек?

Человек объявился лишь тогда, когда кузов вошел в закоулок к Вороницыным. Настасья Степановна, ветошная голубоглазая старушонка. Вся задохлась, запарилась — еле на ногах стоит. — Чего так убиваешься? В твои ли годы с се

ном возиться? Дети-то куда смотрят?

— Звали. И Артем звал, и Иван звал. Не отталкивают, не отталкивают от себя матерь, грех жаловаться. И деньгами не обижена — посылают.

— Так в чем дело?

— Робить хочу.

— Робить-то и у сыновей можно.

— Нет, не та работа. Бескоровники. А я во крестьянстве выросла, мне первым делом коровушку нать. С коровушкой-то мне и жить весело. Вечером ложишься с думой о ней и утром встаешь — опять она на уме. А ночью-то проснешься, тоже первым делом: где у меня Лусонька-то? А у их, у детей, о чем думаешь? Все думано-переду-

мано без меня.

Нет, нет, я люблю работать. Мне не в тягость корова. С коровой-то я только и человек.

СЛУГА НАРОДА

Петр Васильевич торговал в потребиловке еще до войны, а старушонки, завидев кого-либо с покупками, еще и поныне говорят: «Где была? Не у Петра Васильевича?».

В тридцатых годах селяне не часто ходили в лавку (какие деньги у колхозника!), а если уж выходили, то это было для них целым событием,

Рисунки В. Толкова