Костёр 1982-10, страница 11

Бывает, что сажаю в машину тех, кто голосует

частенько кто-нибудь стоит у обо-

— остановись, мол. Теперь

на дороге

чины и машет рукой — так делают даже старушки, которые несут на рынок свежие яйца. С помощью автостопа они экономят деньги на поезд или автобус. Когда в машине есть место и не надо спешить, я охотно подсаживаю людей — и поболтать приятно, и время летит быстрее, да и узнаешь немало интересного. В прошлом году — это было в июле — подъезжал я к Виареджо, как вдруг останавли-

двое

вают меня двое парней.

— Не в Турин ли?

— В Турин. Садитесь.

И они садятся со своими рюкзаками —

славных парней, двое туринских рабочих, которые провели отпуск у моря и теперь возвращаются с помощью автостопа домой. Веселые, компанейские ребята. Одного звали Берто, другого Джулио. Ну, это все ничего. Мы разговорились, конечно, о том, о сем, и я не заметил, как кончился бензин. Вернее, заметил, да поздно, когда уже совсем ничего не осталось в баке. Мотор поворчал, почихал, покашлял, плюнул разок и замолчал. Машина остановилась.

Ай, ай!

говорю.

Слыхали новость? До

ближайшей бензоколонки всего каких-то десять километров, и в каждом ровно по тысяче метров.

— Подумаешь! — сказал Берто. Или, может быть, это сказал Джулио? Оба засмеялись: —

Туринцы мы или не туринцы? К тому же, опытные механики. У машин от нас нет секретов.

— Тут дело не в технике и не в секретах. У меня ни капли бензина, даже в зажигалке.

— А резиновая трубка у вас найдется?

— Конечно. Только бензин она не заменит.

— Сейчас посмотрим. Да, да, вот такая нам

и нужна!

Берто берет трубку, выходит из машины и что-то делает возле бензобака. Джулио, оставшийся в машине, улыбается.

— А что он там делает? — спрашиваю.

— Сейчас кончит. Бензин — это его специальность.

Берто идет к обочине дороги, срывает штук десять крупных маков, затем выбирает один из них, засовывает его в трубку, тотчас же раздается славное бульканье и чувствуется резкий запах бензина. Бензобак наполняется за несколько секунд. И мы едем дальше. У меня от удивления глаза лезут на лоб.

— Видали? — говорит Джулио. — Пустяки! Мы в автомобилях кое-что смыслим.

Я помалкиваю. И едва не врезаюсь в шлагбаум. Спохватываюсь, жму на тормоза...

— Да вы что, — смеясь, кричит Джулио, — с ума сошли, что ли!

И тут же изо всех сил жмет ногой на акселератор.

Спасайся, кто может!

ору я и зажму

риваюсь, чтобы не видеть, как произойдет катастрофа. Только ничего не случилось. Открываю

глаза — машина, слегка задрав капот, не замедляя движения, плавно перелетает шлагбаум и — более того! — проносится над товарным составом, несущимся на большой скорости, опускается на другой стороне и, коснувшись шинами асфальта, продолжает лететь вперед как ни в чем не бывало.

Парни на все это — ноль внимания и болтают о каком-то туринском кафе, где можно попробовать лучшие во всей солнечной системе грибы.

— Но как же... — бормочу я, — что это было?.. То есть, я хочу сказать... Надо же!

Парни с недоумением и даже тревогой смотрят на меня.

— Вам плохо? Что-нибудь случилось? Хотите конфетку? Жевательную резинку?

— Какая там резинка! Что за чудеса вы творите?

Парни смотрят на меня с еще большей тревогой.

Поосторожней в выражениях!

говорит

Берто. А может быть, Джулио, или оба сразу. — Поосторожней! Мы честные, рабочие люди, а вы что думаете? Мы можем собрать машину с завязанными глазами, это верно. Так мы уже говорили об этом.

Я умолкаю. Уже проехали Геную, миновали Апеннины, приближаемся к Турину. День клонится к закату.

Некоторое время мы едем молча. Затем Джулио — видимо, для того, чтобы восстановить мир, —

— предлагает: Послушаем музыку? Очень жаль, —

говорю я,

но у меня

в машине нет радио.

— Ну, если дело только за этим...

Он каким-то способом нажимает рычажок включения «дворников». Как? Понятия не имею. Факт тот, что «дворники» неподвижны, а в машине звучит веселая музыка. Джулио и Берто крепко хлопают друг друга по плечу и клянутся, что как только приедут в Турин, отправятся потанцевать в одно хорошее местечко на набережной По.

— Э, да сколько можно, уважаемый! Все-то вам не по нраву!

— Я не...

— Поймите как следует только одно — для хорошего туринского механика нет ничего невозможного. Ясно?

Бах! Бух! Бах! Лопается шина.

Тяжело вздыхая, я лезу в багажник за домкратом, чтобы сменить колесо. Но не успеваю и оглянуться, как шина уже в порядке. Она крепка, как камень. А Джулио кладет в карман своего пиджака карандаш. Готов спорить, что он накачал шину этим карандашом!

Словом, я совсем перестал понимать, кого же все-таки я посадил к себе в машину — двух рабочих или двух волшебников? И подумать только, что таких людей, как они, в Турине десятки тысяч...

Перевела с итальянского И. КОНСТАНТИНОВА