Костёр 1982-12, страница 22

>

РАССКАЗЫ

О

БАХТИЯРЕ

Федор КАМЛЛОВ Рисунки А. Слепкова

Два сада

Дом стоял посреди старого запущенного сада. Осенью длинные тонкие ветки с треском ломались под грузом айвы, яблок и груш. - — Пропадет же сад, отец, — говорила мать.— Ну что у тебя руки никак не дойдут до него!

Отец Бахтияра работал агрономом в колхозе, и колхозные дела отнимали у него много времени и сил.

В жаркое лето сад давал густую, сочно пахнущую тень. Осенью тихо засыпал. •

Бахтияр любил возиться в саду. Собирал граблями листья с дорожек и из-под деревьев, поджигал шуршащие золотые кучи. Бросал в огонь обломившиеся ветки со сморщенными яблочками. Они тлели и едва слышно лопались, пыхнув крошечным языком зеленого дыма.

Сладко пахло горящей листвой. Дым обвивал яблони, полз вверх по стволам, и деревья вздрагивали, роняли последнюю листву.

Наконец сад очистился и просветлел.

— Молодец, сынок, — похвалила мать. — Видно, ты в дедушку с бабушкой уродился.

У них в доме на белой стене висела старая

18

фотография, давно побуревшая: рядом с молодым джигитом стоит девушка с двумя десятками черных косичек.

— Это мои дед и бабушка?

— Да, — подтвердила мать.

— А почему они моложе вас с папой?

— Все люди сначала молодые. Проживут жизнь, стариками становятся.

— А потом что?

— Что потом?.. Умирают.

— А зачем люди живут? Чтобы потом умереть? Или они должны что-то сделать в жизни?

Этот вопрос не давал ему покоя в последнее время. Он говорил:

— Мама, когда тебя кто-нибудь спросит — ты что в жизни сделала? — что ты ему ответишь?

— Н-ну, тебя родила, воспитала...

— И все?

Мать попыталась перевести в шутку:

— Тебе этого мало?

Бахтияр задумался и серьезно сказал:

— Мне этого много, мама, а вот другим?

— Кому это другим? ,Что мне до других! — уже в сердцах, не понимая, чего хочет услышать сын, воскликнула мать.

— Все люди так живут, да?

— Как «так»?

— Ну, просто живут и все? Или они зачем-то живут, для какого-то дела?

— Прямо не знаю, что с ним делать, как отвечать, — жаловалась мать отцу. — Откуда-то выкапывает вопросы, совсем не детские.

По ночам в оконное стекло к Бахтияру стучался длинным серебряным пальцем месяц. Иногда он видел на ветке светлую птицу — она ласково говорила саду:

— Спи-и-и! Спи-и-и!

Ее крылья отсвечивали под месяцем, будто были сделаны из мягкого металла. Посидев, птица бесшумно снималась с ветки, ныряла в черную глубину сада и оттуда еще раз желала всем добрым голосом:

— Спи-и-и!

«Птицы живут для того, чтобы петь людям, — размышлял Бахтияр, смотря в ночной сад. — Солнце и луна — светить земле и людям. Сад — фрукты давать людям. А чем сами люди живут? Что делать живут?»

И не мог получить ответа на этот вопрос.

— Папа, сначала наши дед с бабушкой были молодыми, потом стали старыми. От них в жизни только фотография осталась, да? Ты о них помнишь?

Отец посмотрел на него растерянно.

— Конечно, помню. Это не просто старик и старуха, а мои отец и мать. И ты должен знать о них и помнить — это твои бабушка и дедушка.

— Ну да, это понятно... А вот другие, для которых они просто старик со старухой — помнят их?

— Не знаю, сынок, я как-то не думал об этом, — голос отца дрогнул.

У него выдался один из редких свободных от работы дней. Он походил по саду, трогая шер

t ч