Костёр 1986-02, страница 48

ИСТОРИЯ одной

ФОТОГРАФИИ

Ж л

'Jf

+ V

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ

ДЕСАНТ

Снимок этот был сделан в Таллине сорок пять лет назад.

В марте 1941 года в Высшем военно-морском училище им. М. В. Фрунзе состоялся выпуск, и молодой лейтенант Дмитрий Щапов ступил на борт эскадренного миноносца «Стройный», получив назначение на должность командира зенитной батареи. А спустя три месяца началась Великая Отечественная война.

Эсминец «Стройный» занял место у Невского лесопарка, вел огонь по самолетам противника, береговым объектам гитлеровских полчищ, наступавших на Ленинград. Но морякам приходилось воевать и на суше.

...Нейтральная полоса. Около ста метров разделяют два передних края — наш и противника. Между ними минные поля, проволочные заграждения, противотанковые надолбы. Открытое, ровное пространство.

Рано утром, после артиллерийской и минометной подготовки поднялись в атаку. Схватка завязалась в траншеях и ходах сообщения противника. Бой был жаркий, яростный. Осколком гранаты Щапова ранило в ногу, но он продолжал драться. Кто-то из фашистов бросил гра

нату, которую он поймал буквально на груди, отшвырнул в сторону. Последнее, что Щапов запомнил, как левую руку пронзила острая боль. Он упал и потерял сознание.

На допросе Щапову показали фотографию, где он снят в форме курсанта училища. Это был тот самый снимок, сделанный в Таллине и попавший в руки врага. Отрицать, что он офицер, не имело смысла.

Некоторое время спустя Щапов заметил, что стал представлять интерес для командования абвера. Еще бы! Морскому офицеру должны быть известны расположение кораблей и частей обороны города. У Щапова мелькнула мысль: «Надо попытаться войти в доверие к врагу, проникнуть в разведку фашистов».

В Таллине, куда его вскоре направили под конвоем, он

встретил такого же военнопленного, бывшего командира отряда торпедных катеров, капитан-лейтенанта Добрянского. Добрянский возглавлял подполье в самом логове фашистской разведки — Таллинском отделении абвера.

Щапова представили руководителю отделения абвера Цел-лариусу. Выразив восхищение поведением пленного в бою, тот распорядился назначить его преподавателем морской практики в одну из разведывательных школ. Для занятий были выделены специальные морские катера — штурмботы. Они могли брать десант и развивать при этом скорость до 25 узлов.

Командование вермахта требовало от Целлариуса решительных действий. Тогда и было задумано совершить нападение на советскую дальнобойную батарею.

Едва началась подготовка, смысл этой диверсии стал поня

тен подпольщикам. А после того, как группу перебросили в Копорский залив, стало ясно, что цель вылазки — Устинская батарея. Посоветовавшись с Добрянским, Щапов решил во что бы то ни стало сорвать проведение этой операции.

Дмитрий Щапов узнал, что в составе диверсионной группы есть двое надежных людей — Гридинский и Емелин.

У всех троих созрел план: в бензобаки штурмботов перед выходом в море всыпать сахар. Да, самый обыкновенный сахар.

Щапов посоветовал механику Гридинскому удлинить карманы брюк, остальное брал на себя. За несколько часов перед выходом в море Гридинский под видом проверки моторов прошел по штурмботам и в каждый бензобак засыпал сахар. Кроме, .естественно, своего.

Перед рассветом диверсионный отряд вышел в Копорский залив. Через несколько минут хода на судах один за другим замелькали сигналы:

ход», на что Щапов «Добавить обороты».

«Теряю ответил: Он знал,

что для двигателей это конец. Огоньки стали отставать и скоро потерялись в тумане. Когда он рассеялся, на виду у нашей батареи беспомощно покачивались на волнах потерявшие ход вражеские штурмботы.

Выполнив свой долг перед Родиной, Щапов с товарищами сошли на советский берег.

...Сегодня у Дмитрия Иннокентьевича Щапова много забот. Выступления перед пионерами, военно-патриотическая работа, поездки по стране.

В доме, где живет Дмитрий Иннокентьевич, много ребят. И мало кто из них, встречая во дворе этого крупного, высокого роста мужчину, догадывается, что за сосед живет рядом. Герои не любят говорить о себе.

Ю. ПАРАМОНОВ

42