Костёр 1989-11, страница 12

сибо, ребята! Я думаю, что на сегодня этого урока ему вполне достаточно.

Стараясь не смотреть друг на друга, ребята вышли из вольера.

— Не получится из тебя дрессировщицы...— усмехнувшись проговорил Игорь, глядя на Аленку.

— А я и не собираюсь дрессировщицей становиться! — вспыхнув, ответила она.— Зато у тебя это здорово получается.

— Не ссорьтесь...— сказал Генка.— Пойдемте купаться лучше, пока дождь не начался.

— Я не пойду! — сказала Аленка и, с трудом сдерживая слезы, убежала во двор. Спряталась

в душной, пропахшей помидорами теплице...

Она так и не поняла, как разыскал ее здесь дед. Присел рядом и осторожно провел ладонью по Аленкиной голове.

— Не плачь...— попросил он.— Так надо.

— Кому надо? — сквозь слезы спросила Аленка.

— Ну-ну...— сказал дед.— Ты уже не маленькая. Надо понять, что в жизни придется делать не только то, что хочется, а то, что надо делать. Надо бороться со своим своеволием. Разве тебе не хочется, чтобы Дик стал таким же умным псом, как Индус?

— Почему не хочется?

— А он не станет таким, если его разбаловать. Никогда не станет. Понимаешь теперь, зачем сегодня надо было это?

Слова деда звучали вполне убедительно, но Аленка не хотела понимать этого.

— Не понимаю! — сказала она.— И не хочу понимать! И не буду понимать!

Но дед вопреки ее ожиданию не рассердился.

— Может, ты и права...— неожиданно сказал он.— Может, и не надо тебе понимать это.

— И никому не надо! — яростно сказала Аленка.

— Может, и никому...— дед встал. Выставив вперед руки, чтобы не налететь на что-нибудь, вышел из теплицы.

А Аленка осталась одна. Слезы уже высохли на ее глазах, и больше всего сейчас Аленке почему-то было жаль деда.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Дождь пошел сегодня совсем не вовремя. Лешка собирался уже идти на рыбалку, но тут хлынул ливень, и пришлось задержаться дома.

Мать заставила его пылесосить всю квартиру, воспользовавшись тем, что Лешка не ушел. Он включил вылесос и ползал с ним по ковру, а сам в это время чувствовал, как уплывают, не найдя его крючка, окуни, плотички, подлещики, как плывут они искать другие крючки.

К тому же и ковер оказался бесконечным.

Сколь уплыло за это время рыбы, Лешка даже и сосчитать не мог. Может быть, ведро, а может, и два...

— Нет! — подумав, сказал Лешка.— Во время

1 о

дождя рыба так и хватает крючок, только закидывай. Я, наверное бы, три ведра уже наудил, пока этот ковер чищу.

— У тебя рыба ведрами* плавает? — сказала из кухни мама.— Ты еще и в маленькой комнате должен пропылесосить ковер.

— Конечно, пропылесошу...— уныло сказал Лешка.— Чего же не пылесосить, если никому рыбы не надо...

Только час спустя после дождя выбрался он на рыбалку. Сразу побежал к заводи, откуда, по его расчетам, еще не должны были успеть уплыть все плотички.

Дождь хотя и кончился, но небо по-прежнему было затянуто тучами, и Лешка очень удивился, когда увидел на берегу заводи Аленку.

В мокром платье Аленка сидела на валуне и смотрела на воду.

— Ты чего здесь делаешь? — удивился Лешка.

— Думаю...— сказала Аленка и попросила:— Ты посиди со мной...

Лешка послушно сел и тоже попытался думать, но думать не хотелось, к тому же после дождя было холодно.

— Здесь холодно думать...— сказал Лешка, поежившись.— Пошли лучше в церковь. Там думать будем.

В церкви было сумрачно и гулко. Аленке даже показалось, что церковь стала за эти дни совсем другой. Поежившись, она села на груду кирпичей. Прошелестела вверху, в сумерках, летучая мышь, и снова стало тихо.

— Слушай! — сказал Лешка.— По-моему, скучно так по отдельности думать. Давай вместе думать или я рыбу пойду ловить, а то мне домой потом надо, маме помогать.

— Леша! — тихо спросила Аленка.— А у тебя родители отдельно живут?

— Отдельно...

— А у меня тоже родители разъезжаются...— призналась Аленка.— Но я сразу и с папой, и с мамой жить буду.

— Не...— Лешка покачал головой.— Я тоже так думал. Только не... Не получится так. С кем-нибудь одним придется.

— С одним?

— Ага!

— Но я не хочу с одним. Я с мамой и с папой хочу.

— Я тоже хотел...

Аленка посмотрела на него и вдруг подумала, что сейчас, когда волосы его отросли, не так уж и оттопыриваются у него уши.

— А что же мне делать тогда? — спросила она.

— Не знаю... Ты попробуй помири их, пока не поздно.

— Помирить?

— Ага! Я тоже хотел своих помирить, да только времени тогда не было. А сейчас...— он безнадежно махнул рукой.

— А как помирить? — спросила Аленка.

— Не знаю...— сказал Лешка.— Только все равно как-нибудь надо помирить. Им же самим хуже будет. Намучаешься потом с ними.

Аленка задумалась.