Костёр 1991-02, страница 4
» со мной те идеалы. Всю жизнь я служил в армии. Какой бьн ла — в такой и служил... А что же еще было делать?» ...Обнимались-целовались, распивали шампанское, спешили друг к другу в гости. И шили платья из ситца; и шили из буф-муслина. Звенели колокола: и голубям не было покоя на карнизах. Слава о доброте, кротости, приветливости нового царя уже давно была — 11 марта 1801 года вышел манифест о вступлении на престол Александра I. И первое, что сделал молодой монарх, это соединил Министерство Народного Просвещения с делами всех вероисповеданий; и хотел он примирить веру и разум, и само просвещение основать на началах евангельских. «Пажеский корпус есть училище для образования нравов и характера, корпус сей есть совокупно такое военное установление, где благородное юношество через воспитание приготовляется к великой службе строгим повиновением, совершенною подчиненностью и не принуждением». Здесь готовили молодых дворян к офицерскому званию. Утро пажа начиналось с барабанного боя в 7.00: упражнения в ружье, затем классы, фехтование, верховая езда; в воскресенье и праздники — церковный парад и молитва. Должно было между собой обходиться благопристойно и не предаваться гневу. За непристойности — увы, розги и арест... Об особо отличившихся докладывали государю. Служившие при дворе камер-пажи (это уж самые из самых...) по утрам причесывались, пудрились, одевались в виц-мун-дир. Камер-пажи делились — одни служили на половине Государя, другие — на половине царствующей Императрицы. Для Государя пажи отворяли одну половину дверей, для Государыни — обе, несли шаль или меховое боа. Служба ка-мер-пажа была приятна. Кружили голову прогулки в Павловске и Гатчине, танцы, театры, волокитство... По минове-нии торжеств ночи сидели над М. И. Вальберг книгой: страстно предавались военной науке, ибо честолюбие сильно было — чина прапорщика никто не хотел. Из дома шевалье д'Орбиньи на Фонтанке в 1810 году Пажеский корпус переехал на Садовую — в дом, ранее принадлежавший мальтийскому ордену. О! Тут чудно: зеркала и статуи, плафоны и полуобнаженные богини; разноцветного все кругом мрамора; православная и католическая церкви. ...1812 год: мальчики рвались в бой, и если не сложили быстро голову, то украсили плечи офицерскими эполетами без экзаменов, обогнав однокашников, смиренно оставшихся на Садовой. После Бородинского произведены в офицеры Хомутов, Нарышкин, Милорадович... ...Все та же церемония коронации. На престол взошел Николай Павлович. Воспитать русского юношу значило для Государя сделать из него носителя трех принципов — самодержавия, народности, православия. Молвил Монарх: «Воля и характер могут быть только у тех, кто умеет повиноваться...» Да, пажи по-прежнему подавали Великой Княгине лорнет в театре Эрмитажа, боа, склянку с духами. Но Государь старался вести пажей по пути окончательного превращения * их в настоящих военных. Но нужда в образованных людях заставляла пользоваться воспи танниками корпуса на любых поприщах — граф Новосельцев — председатель Государственного Совета, Оленин — директор публичной библиотеки, князь Оболенский — глава Архива Министерства иностранных дел, известный археолог; Ф. Толстой, Коровкин, Дружинин — литераторы; музыкант Бахметев... ...Пажи с факелами в руках, отдав последний долг Николаю, сопроводили печальную колесницу. Наступило время Александра II. Благовоспитанные, образованные, элегантные пажи прославились и в Крымскую кампанию... «Господа, товарищи, братья! Во славу нашего Царя и благоденствия России! Ура!», — открыл торжества в Пажеском корпусе герой Севастополя, блистательный паж, князь В. И. Васильчиков. Его обнимали, целовали; установили его бюст в Пажеском корпусе; имя начертали на мраморной доске. Ура! Во славу... В благоденствие... ...А что же было еще делать? Скамейка холодная и жесткая, и скучно, и совестно— сбежал из интерната, куда весной 1918 года бывшие (еще полтора года назад!) знатные, титулованные родители определили своих детей (в Петербурге бог знает что происходит, все вверх дном; у знатных и титулованных уже не дома, а комнатухи; двуглавые орлы-птицы, сбитые отовсюду, где были, валяются...). Чудаки, знатные: все вверх дном, а они отпрыскам-сынам: учись! Ну да, учись... И весна, и холодно, и жестко, и хочется только есть! Что домой идти? Дома толком нет. Год назад был: крепкий дом потомственных офицеров, дворян Вальбергов. Двуглавый орел пал — умер отец шумного дворянского семейства. В доме той весной вместо Вальбергов то левые эсеры, то красные. И в Георгиевском, а также в Белом залах его Императорского величества Пажеском корпусе уже не утренний смотр пажей; а в церкви — не молитва; в конюшне — не кони; в инспекторской не инспекто- 2 |
