Пионер 1955-06, страница 47

Степан Сурков впервые остался на границе одни. Напарник его — Антон Томилин — ушёл с донесением на заставу.

— Посматривай за рекой,— сказал он Суркову.— Не нравится мне челнок на том берегу. Неспроста прячется он в камышах.

Степан проводил товарища. Осмотрелся. Ещё днём пограничники приметили яму под мохнатым навесом корней упавшей сосны. Степан устроился в ней. Обломал несколько кустиков, мешавших вести наблюдение.

Перед пограничником меж бронзовых стволов сосен с широкой полосой хвойного подлеска проглядывала река — граница. За рекой, на тёмных осенних полях, смутно выделялись крохотные глинобитные фанзы.

Каждый день видел Степан за рекой истерзанную войной страну. Не раз доносились до заставы приглушённые расстоянием глухие бомбовые удары, н небо вздрагивало в далёких сполохах разрывов. Но особенно запомнилась Степану ночь, когда заставу подняли по боевой тревоге. В ту ночь совсем близко слышался гул чужих бомбардировщиков. Граница ожила. Попрежнему тёмная и молчаливая, она ощетинилась оружием, готовая встретить каждого, кто посмеет посягнуть на нашу землю. Воздушные пираты покружились за рекой и сбросили бомбы на

корейское село. Сейчас от «его остались лишь обгорелые стены, иссечённые осколками деревья да круглые ямы-воронки, похожие на пруды в родной воронежской деревне, где родился и вырос Степан Сурков.

Сумерки надвигались быстро. С юга накатывались тяжёлые серые тучи. От воды потянул сырой, пронизывающий ветерок.

Сурков натянул на голову капюшон плащ-накидки и притих.

С темнотой глухая тайга оживала. Нелегко пограничнику в такую пору. Вскрикнет ли шалая ночная птица, прошуршит ли в траве беспокойный зверёк или плеснёт в реке рыбёшка — пограничник до боли напрягает зрение и слух, стараясь разобрать, не скрывается ли за этими звуками опаоность.

Последние годы спокойнее стало на участке заставы. За рекой дружественная Народно-Демократическая Корея, где не разгуляются наши враги. Но пограничник не имеет права успокаивать себя тем, что сейчас нарушения границы редки. Ни на минуту не забывает он, что ему доверено самое дорогое для солдата — безопасность Советского государства. Ещё днём Сурков, готовясь идти в наряд, рассчитал, что если бы кто захотел пробраться на нашу сторону, то пошёл бы густым подлеском, избегая хор»-

4:1