Пионер 1955-11, страница 27

— Солнце! — крикнул он. — Понимаете, солнце! Это тот кедр, и ветка та, а ручей не тот. Солнце повернуло ствол, и теперь нужно не там искать, а гораздо восточнее. Правда?

— Поищем, попробуем,— согласился я.— Пойдём завтра на восток...

Наутро мы встали пораньше и собрались скорее, чем всегда. Но как мы ни спешили, Андрей всё же забрался на вершину утёса и с минуту постоял там, глядя на кедр, макушка которого золотилась в первых лучах солнца.

К полудню мы спустились по берегу ручья до речки, но пробы, сделанные по дороге, не принесли нам удачи. Оловянного камня в этом ручье почти не было.

Усталые и разочарованные, мы побрели на восток, и тут, едва мы вышли к ручью, Андрей, который всё замечал прежде меня, вдруг бросился вперёд с радостным криком.

— Ключ оловянный! Нашли! — кричал он.

Я посмотрел вслед ему и сразу увидел высокий тополь, у подножия которого буйно разрослись цветы кипрея.

Когда я подходил к дереву, Андрей уже стоял на коленях перед глубоким дуплом и выгребал оттуда сухую листву.

— Смотрите! — крикнул он, когда я подо-

Оп показал мне остатки ржавой жестяной банки, много лет пролежавшей в дупле.

— Вот тут был порох. Видите, ещё осталось немножко. А это дробь. — Андреи бережно вынул из дупла туго набитый мешочек и положил на траву.— А вот и второй...

Я нагнулся, чтобы рассмотреть находки, а Андрей уже торопил меня:

— Вот увидите, это тот самый ручей, пойдёмте скорее, промоем!...

Когда мы промыли пробу,, на дне лотка осталась горсть крупных зёрен касситерита. Пока я ссыпал их в.мешочек, пока делал запись в журнале и пометки в карте, Андрей, как настоящий следопыт, осматривал всё кругом, словно хотел найти ещё какие-то следы',о,тца, много лет назад побывавшего на этом месте.'Но]едва я закончил работу, он оказался рядом и, глянув на солнце, стал торопить меня:

— Ну, пойдёмте вверх по ручью. Ведь вечер скоро, пойдёмте...

Чем дальше мы шли, тем уже становился ручеёк. Часто он разбивался на отдельные струйки, разобщённые угловатыми глыбами гранита и округлыми валунами. Иногда он совсем терялся под наносами, н мы шли по сухому руслу, выстланному галькой и крупным песком, из-под которого кое-где выбивались сверкающие струйки воды.

Они казались совсем слабенькими, эти струйки, но стоило охватить взглядом глубокую долину, пропилённую водой в толще твёрдых пород, чтобы сразу отказаться от такого представления.

Несколько тысячелетий с удивительным постоянством вода трудилась здесь, вгрызаясь в монолитные скалы. Она подмывала их снизу, и скалы с грохотом рушились па дно долины. Но и здесь вода не оставляла их в покое: не спеша, но упрямо она разбивала их на тысячи мелких осколков, перемалывая в щебень, в древесину и в песок. Вода переносила разрушенные породы, обкатывала обломки, превращая их в валуны и в гальку, кода же сортировала наносы, в одних местах укладывая тяжёлые минералы, в других—лёгкие, пустые пески. Так создавались россыпи; к одной из них мы теперь

Вглядываясь в каждый выступ скалы, всё чаще.и чаще.промывая пробы, мы с каждым шагом убеждались, что приближаемся к цели. И вот наконец в углублении между большими глыбами гранита мы заметили обломки крупных кристаллов касситерита. Сплошным слоем они лежали здесь поверх гальки и-песка. Многие имели правильную шестигранную форму, и уже по одному тому, что они были совсем не обкатаны, можно было без ошибки сказать, что где-то тут, рядом, находится коренная жилка.

Андрей опустился на колени и взял в руки несколько самых крупных кристаллов, таких, какими играл он в детстве. Они были холод-

внутри их светятся крошечные огоньки. Мальчик смотрел на них восторженными

от волнения произнести ни слова.

' А'я смотрел на него и думал о том, сколько ещё трудных, но интересных дорог лежит перед-ним и сколько удивительных находок принесёт ему жизнь.