Пионер 1955-11, страница 24

Увлечённые этим открытием, мы осмотрели хмель, и повилику, и множество других вьющихся растений. Большинство из них, повинуясь движению солнца, стремилось вдоль своей опоры вверх по часовой стрелке, и только изредка попадались такие, которые тянулись в противоположную сторону.

Скоро мы заметили, что те растения, которые освещались солнцем в течение всего дня, завивались по часовой стрелке, те же, которые росли там, где солнечный луч был редким гостем, выбирали дорогу, которая была удобнее.

Мы не знали, известно ли это явление науке, но были поражены его постоянством. И с тех пор, проходя таёжными тропами, мы на каждом шагу находили подтверждение этого простого закона природы. Но ещё больше изумились мы, обнаружив, что этот закон распространяется не только на вьющиеся растения.

Недалеко от ключа Разведочного по склону одного из отрогов прошёл когда-то верховой пожар. Свидетелями его остались обгорелые стволы могучих кедров. Они стояли т<*перь безжизненные, голые. Со многих сошла даже отмершая, опалённая жаром кора. Когда дул ветер, здесь вместо привычного зелёного шума тайги возникало какое-то заунывное гудение. И всё это вместе — и вид мёртвых великанов-кедров и эта печальная музыка ветра — навевало такое невесёлое настроение, что я всегда старался поскорее пройти это место.

Но однажды, после нашего открытия, Андрей остановил меня.

— Смотрите! — Он показал на толстый, совершенно оголённый ствол кедра.

На тусклой, потемневшей от времени и непогоды древесине зияли глубокие трещины. Они начинались где-то внизу и тянулись вверх, до самой макушки огромного дерева.

— Видите? — спросил мальчик.

Я сразу догадался, что привлекло его внимание: трещины шли по спирали, и спираль эта вилась снизу вверх, справа налево, по часовой стрелке! Закон действовал и тут. Конечно, трещины эти возникли тогда, когда кедр уже отжил свой век, но направление их было предопределено всей жизнью дерева ещё в те дни, когда могучие ветви шумели в вышние и, стремясь за солнечным светом, поворачивали весь огромный ствол, который мы вдвоём едва смогли бы обхватить.

Глядя на этот свитый спиралью ствол, я подумал о том, что солнце не только несёт

зывает своп солнечные тропы всему живому.

Отдохнув два дня, мы вышли в новый далёкий маршрут, туда, где, по всем догадкам, должен был находиться кореневский оловянный ключ. К вечеру третьего дня мы добрались до подножия гранитного массива, огромным куполом осевшего среди отрогов центрального хребта. Ночь мы провели у костра, а утром поднялись на самую вершину купола. Широкая и почти плоская, она была покрыта крупными глыбами серого гранита.

С вершины массива, господствовавшей над окружающими отрогами, «а многие километры, до самого горизонта, видна была тайга. У основания массива брали начало ручьи, разбегавшиеся во все стороны вниз, по склонам предгорья. Пробегая в чаще смешанной тайги, они по пути принимали воды ключей-притоков, быстро становились речками и бежали куда-то вдаль по широким долинам, где шумели лиственные деревья.

Мы в раздумье остановились: отсюда все дороги вели вниз, все в тайгу, все к ручьям, и каждая из этих дорог сулила и победу и неудачу.

Мы снова и снова, не принимая решения, осматривались кругом. Вдруг Андрей задержал свой взгляд на северном склоне массива. Посмотрел туда и я.

Там среди низкорослого кедрового стлан-ннка стоял одинокий могучий кедр, на десятки километров видный со всех сторон. Его крона была широкой и густой, такой, какие бывают у светолюбивых деревьев, выросших на просторе.

— А вдруг это тот кедр? — сказал Андрей.

— Пошли,— сказал я,— посмотрим.

Добраться до кедра было совсем не просто.

То и дело приходилось карабкаться по острым угловатым камням, взбираться на глыбы, прыгать с плиты на плиту, скользить по склонам утёсов, а с тяжёлыми рюкзаками за плечами это — нелёгкое дело. И всё-таки мы двигались очень быстро, потому что нетерпение подгоняло нас.

Вот наконец и кедр. А вот и затёска, старая, многолетняя затёска, глубоко утонувшая в разросшемся стволе огромного дерева. Мы подняли головы и почти сразу нашли оголённую, уродливую, сухую ветвь, спрятавшуюся среди густой хвои.

— Это он! — сказал мальчик.— Значит, папин ручей вон тот.— И Андрей-показал на ручей, сбегавший по северному склону и пропадавший р густой тайге.—Пошли!

Мы заметили направление и стали спускаться. Я шёл, на ходу отбивая молотком маленькие куски камня и сравнивая их. Ско-

22