Пионер 1956-03, страница 19

вершину, над которой вилась длинная струйка снежной пыли. Она то вспыхивала, то гасла и исчезала.

— Это же ветер,—попытался я успокоить Афанасия.

Он ничего не ответил. Нас догнали остальные. Проводники стали совещаться.

— Худо будет, надо скорее назад ходить,— решительно заявитНико-лай.

— Да вы с ума сошли, ей-богу! Ведь рукой подать до перевала. Чего испугались? — запротестовал Василий Николаевич.

— Видишь, пурга бу. дет, говорю, назад идти нужно. Джугджур не пропустит, пропасть можем,— раздражённо настаивал Николай.

— Выдумали какую-то пургу, а на небе и облачка нет! — удивился Геннадий.

Но, пока мы убеждали друг друга, снежная пыль на вершине хребта исчезла. Вокруг, как утром, было спокойно, и солнце щедро обливало нас потоками яркого света. Я настоял на том, чтобы идти на перевал.

Дальше дорога была ещё тяжелее. Зажатое скалами ущелье становилось всё уже, всё чаще путь преграждали обнажённые россыпи и рубцы твёрдых надувов. Необъяснимым чутьём, присущим только жителям гор, наши проводники угадывали проход между обломками скал. Олени выбивались из сил.

Но вот впереди показалась узкая щель, разделившая хребет на две части. Это был перевал. До него оставалось всего лишь полтора километра крутого подъёма. Взбираться пришлось по дну ручья. На гладком льду олени падали, раздирали до крови ноги, путались в упряжных ремнях и всё чаще и чаще ложились, отказываясь идти. За час мы кое-как поднялись на полкилометра. Дальше путь перерезали небольшие водопады, замёрзшие буграми. Олени не пошли. Пришлось взяться за топоры, чтобы вырубить во льду дорогу.

Ещё сотня метров подъёма, и мы будем на перевале. Вдруг высоко над нами прошумел ветер. Пронёсся вихрь, бросая в лицо заледеневшие

крупинки снега. Сразу закурились вершины гор, и от них понеслись в голубое пространство волны белесоватой пыли.

— Не послушались, видишь, пурга!..— крикнул Афанасий, бросаясь с Николаем к оленям, которых мы оставили внизу.

Из глубины долины надвигалась мутная завеса непогоды. По ущелью метался густой, колючий ветер, то и дело меняя направление. Ожили безмолвные скалы, завыли щели, снизу хлестнуло холодной струёй. Ветер продолжал кружиться над нами, вздымая столбы снежной пыли. Пурга будто нарочно поджидала, когда мы окажемся под перевалом, чтобы обрушиться на нас со всей своей яростью.

Что делать? Как быть с нашими товарищами? Неужели им не суждено дождаться нас?... Погода свирепела всё больше и больше. Холод сковывал дыхание, заползал в щели одежды и ледяной струёй окатывал вспотевшее тело. Сопротивляться не было сил, и мы без сговора бросились вниз, вслед за проводниками.

Проводники Афанасий и Николай нервничали, развязывая упряжные ремни, и отпускали на свободу оленей, Геннадий чертыхался, проклиная Джугджур. Только теперь мы поняли, какой опасности подвергали себя, не послушавшись Афанасия. Ветер срывал с гор затвердевший снег, нёс неведомо куда песок и мелкую гальку. Разве только ураган в пустыне может поспорить с этой пур-гойГ

Задерживаться нельзя было ни на минуту. Вокруг потемнело. Где-то справа от нас с грохотом сползал обвал. Ущелье мучительно стонало. Всё исчезло из глаз, и только под ногами виден истоптанный клочок бугристого снега.

Мы берём две нарты с палаткой, печью, постелями, продуктами и бросаемся вниз навстречу ветру. Глаза засыпает песок, лицо до крови секут колючие комочки снега. Над нами скалистая терраса, глыбы упавших скал, скользкие снежные надувы. Мы ползём, катимся, проваливаемся в щели и непрерывно окликаем друг друга, чтобы не затеряться.

(Окончание в следующем номере.)

2. «Плонер» № 3.