Пионер 1956-05, страница 62

— Разрешите обратиться,— сказал он Ромашкину.— Посмотрите на забор!

Ромашкин посмотрел.

— Вы не видите случайно... дыру?

— Нет,— буркнул Ромашкин.

Мальчики переглянулись, но Варфоломей почему-то не обрадовался, что дыры нет.

— Спасибо,— дрожащим голосом сказал он и скрылся в дворницкой.

— Дядя Сеня, а дядя Сеня,— опять начал приставать Федя.— Может, вам новый сигнал, как у «ЗИМа»? Ну, пожалуйста.

Ромашкин не ответил и молча полез под машину. Тогда и мальчики полезли туда же, готовые к любой помощи. Вот почему они не видели, как позади них в заборе снова появилась дыра. А в дыре — страшное лицо Абракадабра.

Теперь волшебник протёр дыру и пролез в неё без всяких препятствий. Он сразу увидел мальчиков и Ромашкина: они лежали под машиной, их ноги торчали в разные стороны. А кисть лежала одна.

Абракадабр начал подкрадываться, и с каждым шагом лицо его становилось страшней. Наконец он протянул руку к кисти, оглянулся и облегчённо вздохнул. На этот раз за ним никто не следил.

О, как жестоко он ошибался! Спустя мгновение он почувствовал, что за ним всё время следило четыре миллиарда пятьсот миллионов глаз. Это были пчёлы, собиравшие мёд на двух новых липах, а у каждой пчелы, это всем известно, три циклопических глаза на темени и ещё десять тысяч немигающих глаз по бокам. Дружным роем пчёлы накинулись на волшебника. Защищаясь, Абракадабр попробовал их стереть и даже стёр несколько десятков. Но разве под силу одному простому волшебнику бороться против целого роя разъярённых пчёл! Хватаясь то за нос, то за глаза, Абракадабр пустился наутёк. А кисть так и осталась лежать там, где лежала.

«Да, этот двор заколдован...» — думал Абракадабр. Теперь он в этом окончательно убедился. Он сидел у себя в мастерской и никак не мог отдышаться. Один глаз у него закрылся, а губа распухла. «Надо действовать иначе. Если не удаётся самому проникнуть во двор, значит, надо выманить оттуда мальчиков. Это ясно, как ночь! И заманить их к себе! Как это сделать? Очень просто, через ту девчонку!»

Приняв это решение, Абракадабр повеселел. И, как мы увидим дальше, повеселел не зря: но

56

вый план принёс ему полную победу. Но об этом после. Пока же Абракадабр покинул свою мастерскую, опять на костылях вошёл в парадное и, покосившись на лифт, стал подниматься пешком.

«Интересно всё-таки, в чём дело? — думал волшебник, взбираясь по лестнице.— Может быть, в чёрной бороде управдома? Может быть, она заколдована? А может быть, всё дело в фамилии? Па-пава,— сказал он.— Очень похоже на заклинание! Но надо действовать!..»

Во дворе из-под машины всё ещё торчали шесть ног. Из этого можно заключить, что Варфоломей пробыл в дворницкой совсем недолго. Несколько успокоившись, дворник вышел из дому и всей грудью вдохнул в себя запах свежей краски, всегда доставлявший ему радость. «Где ремонт, там жизнь»,— мог бы сказать Варфоломей, если бы был немного философом.

«Что ещё осталось? — озабоченно думал он.— Маляр обещал докрасить карниз под крышей к двум. В три тридцать придёт машина за мусором. Ах, да, совсем забыл: надо побелить столбик!»

Он собрался вернуться за ведёрком с извёсткой, когда взгляд его упал на злосчастный забор. От неожиданности Варфоломей пошатнулся, прикрыл глаза рукой и опять посмотрел. В заборе зияла дыра. Тогда, побледнев, Варфоломей сделал два шага назад. Дыра не исчезала!

Не спуская с неё глаз, словно боясь, что она пропадёт, Варфоломей вытянул шею и осторожно, не останавливаясь, пошёл к дыре. Подойдя, он просунул в неё дрожащую руку. Рука проходила! Он просунул голову и увидел улицу, столь знакомую, что сомнений, увы, быть не могло.

И всё же Варфоломей не верил себе. Спотыкаясь от волнения, он побежал за метлой, принёс её, просунул метлу сквозь дыру, выбежал через ворота на улицу, убедился, что кончик метлы торчит, и только тогда помчался со всех ног в домовую контору.

Чёрная борода товарища Папавы была окружена посетителями. Монтёр требовал дополнительно семь красных лампочек — осветить флаги. Какая-то женщина из шестой квартиры кричала про стекло на форточке взамен того, кривого, что ей вчера вставили.

— Через твоё стекло,— кричала она стекольщику,— вместо одного ящика около ларька я вижу два ящика!..

А стекольщик стоял тут же и делал вид, что это его не касается. Уполномоченный конторы «Загот-живсырьё» стучал кулаком по столу и требовал, Чтобы под праздник на каждой чёрной лестнице поставили добавочные вёдра для очисток.

— Кормление свиней не роскошь,— гудел он,— а общественная необходимость!

Домовый активист, трудившийся с погасшим окурком в зубах над стенгазетой, уже пятый раз спрашивал товарища Папаву, как лучше написать: «Первомайский привет аккуратным плательщикам!» или «С Первым маем, дорогие аккуратные плательщики!»? Посетители кричали, стучали, размахивали руками.

Хлопнула дверь. Товарищ Папава поднял страдальческие глаза и увидел дворника: на нём лица не было.

— Пожар?! — спросил управдом.

— Дыра! — сказал дворник чужим голосом.

Управдом внимательно посмотрел на дворника.

«Неужели выпил? — подумал он.— Лучший двор-

12