Пионер 1956-05, страница 59
Абракадабр взмахнул резинкой, голубь взлетел, но кончик его крыла был стёрт, и голубь с писком упал на соседний забор. «Не забыть прежде всего стереть зубы этому псу...» — думал Абракадабр, подъезжая к воротам. Тузик с рычанием встал. Бедный Тузик! Откуда могла знать простая дворовая собака, что от резинки, на которой нарисован заяц, надо бежать без оглядки! Волшебник поднял резинку, прицелился. Тузик прижал уши, собрался в комок, как пружина, готовясь к прыжку. Но тут раздался голос: — Тузик! И из дворницкой вышел Варфоломей. Конечно, волшебнику не стоило бы никакого труда стереть и дворняжку и дворника. Но на груди Варфоломея была бляха. А Абракадабр знал, из чего сделана эта бляха! Знайте и вы: эта бляха сделана из того же куска железа, что и бляхи всех других дворников этой улицы. А железо это волшебное. Его сделал на Урале сам добрый великан Блюминг. Стоило кому-нибудь чужому дотронуться до одной бляхи, как все остальные бляхи начинали дрожать и звенеть и все дворники сбегались с метлами и брандспойтами. И это всегда кончалось плохо. Поэтому Абракадабр, пока дворник его не заметил, счёл за лучшее попятиться и скрыться за забором. Но времени терять было нельзя. Абракадабр издал священный писк рукокрылых. И сейчас же примчался чёрный кот и сел, ожидая повелений. На этот раз хитрость злого волшебника удалась. Он шепнул что-то коту, и чёрный Вася, играя кончиком хвоста, пошёл к воротам. Некоторое время Тузик и кот смотрели друг на друга, и в их глазах разгорался священный огонь ненависти. Тузик стоял, как изваяние. Тогда Вася подошёл к самому носу собаки и легко перепрыгнул через неё. Тузик не пошевелился. Но кот вдруг сорвался с места, домчался до угла, и его хвост исчез за поворотом. Этого Тузик вынести не мог. Он кинулся со всех ног за котом. Если бы мы были не людьми, а молниями и могли угнаться за Васей и Тузиком, мы увидели бы, как кот и пёс, завернув за угол, пронеслись через двенадцать проходных дворов, пролетая сквозь дырявые вёдра, как они пробежали через общежитие студентов консерватории, как пересекли Орликов переулок между мчащимися колёсами грузовиков, как провалились о^дин за другим в чан для варки асфальта и выскочили из него, оба чёрные и дымящиеся. Сзади них летели камни и проклятия. Но камни их не настигали. А проклятий они не слышали, потому что звук отставал от них, как от реактивных самолётов. И если бы вам довелось видеть, как они пронеслись по перрону Казанского вокзала, вы бы сказали: нет, это не кот и собака, это чума и холера, и уж неизвестно, кто из них холера, и кто чума, и кто за кем гонится. Едва чёрный Вася и Тузик скрылись за углом, Абракадабр просиял и смело въехал на своей коляске в ворота. В глубине двора он опять увидел мальчиков и золотую кисть. На дворника волшебник не глядел. Но дворник, у которого на ладони лежал голубь со стёртым крылом, сам преградил ему путь. — Зачем вы здесь? — мрачно спросил он. — Мне захотелось понюхать анютины глазки,— не задумываясь, ответил Абракадабр. — Вы плохой человек,— сказал дворник.— Зачем вы срезали крыло у птицы? — Что? — Я все видел,— внушительно сказал Варфоломей.— Я давно вас заметил. Воробьи не слетаются к вашему окну. Ласточки не вьют гнёзда за вывеской вашей мастерской. Даже журавли, когда летят из Африки, долетев до вашего дома, сворачивают в сторону. «Какая-то чушь»,— с отвращением подумал волшебник, косясь на бляху. О, эта бляха! Если бы не она, этого дворника давно уже не было бы в живых!.. А время шло! И великий король злых волшебников ждал! А кисть была рядом! И главное, обеденный перерыв не мог тянуться вечно... — Уходите! — сказал дворник и грозно Э^ьп поднял метлу. ft Если бы не тёмные очки Абракадабра, fj Варфоломей увидел бы, что глаза старич-Лп п ка закрыты. Глаза были ему не нужны. Как IIII] известно, у рукокрылых радиолокация дав но стала шестым чувством. Но дворник об этом даже не подозревал. Он вынул сви-II сток. у Абракадабр понял: сейчас сюда сбегут---ся дворники, а потом милиционеры. И по- ■""==г_ ка будут разбираться, в чём дело, и писать протокол, обеденный перерыв кончится. 53 |
