Пионер 1956-07, страница 26

они о чём-то спорят, один несёт большой свёрнутый лист бумаги. Нет, это мужчина с чемоданом. Это толстая нянька с тощим ушастым мальчиком, похожим на слонёнка... А это целый отряд красноармейцев со свёртками. Наверное, идут в баню».

Уже совсем стемнело... Много людей проходило мимо, внезапно появляясь в свете окна, но моей девушки среди них не было. Пришёл папа. Я прошмыгнула в переднюю и села в угол между стеной и вешалкой.

Через дверь я слышала, как мама что-то рассказывала отцу,— наверное, про меня. Папа строго сказал:

— Что ты говоришь! Не может быть.

И вдруг рассмеялся.

Тоскливое волнение охватило меня. Кто-то засопел рядом. Я испугалась и прижалась к стенке. Брюхастый соседский щенок Решка лизнул меня в щёку. Наверное, он вошёл с отцом. Я схватила Решку поперёк толстого живота и посадила к себе на колени.

— Решка,— сказала я ему тихо, подняв его мягкое шерстяное ухо.— Ведь она принесёт, правда? Как ты думаешь, принесёт или не принесёт?

Решка, вырывая из моих рук ухо, отрицательно помотал головой.

■— Ну, тогда убирайся отсюда, дурацкая собака! — Я открыла входную дверь и вышвырнула щенка па лестницу.

Мне нужно было, чтобы девушка пришла. И не только из-за туфель. Это было гораздо серьёзнее.

Я тогда не могла понять, что в эту минуту решалась судьба моего характера. Решался вопрос, как поступать в жизни: верить или не верить людям.

Всё это было в руках у незнакомой мне, прошедшей мимо девушки. Вдруг она не придёт совсем, а я буду сидеть и ждать её, пока не состарюсь?.. Я представила себе, что я старюсь, у меня растёт борода и из ушей лезут зелёные волосы, как у нашего дворника...

Открылась дверь, и вошёл папа.

—• Где ты, Тина? — сказал он, не сразу заметив меня в темноте и зажигая свет.—• Вот дурочка! Вставай, вставай! Принесёт она туфли, конечно, принесёт. Я тоже считаю, что людям надо верить. Ты будешь им верить, и они тебя не обманут.

Я благодарно обняла моего отца. Слёзы, которые я так долго удерживала, хлынули у меня из глаз и из носа.

— Ну вот, разверзлись хляби небесные! — сказал отец, ероша мне волосы.

Следующий день был воскресенье.

24

С утра я уже сидела на окне. Солнце блестело в стёклах домов и в мутной воде Мойки. Девочки играли на тротуаре в классы. Они поминутно жулили, ссорились и обижались друг на друга. Между ними вертелся Решка, он гонялся то за перелетающим с места на место стёклышком, то за прыгающими пятками. Девчонки визжали и отбрыкивались от щенка, который убегал, трусливо оглядываясь, а потом робко возвращался.

Выстрелила пушка на Петропавловской крепости — двенадцать часов, а моей девушки всё не было. Я уже хотела задвинуть занавеску и взять какую-нибудь книгу, чтобы время шло быстрее, но тут за окном поднялся такой визг, что я снова взглянула на улицу и увидела Вальку с продуктовой сумкой. Он опять вертел ею над головой, врезавшись в середину бурно споривших девчонок. «Противный какой,— подумала я.—-Никому проходу не даёт!»

В дверь позвонили. Я помчалась открывать. За дверью стоял Валька.