Пионер 1987-12, страница 59

Борис ГУРЕЕВ

СЛОВЕСНАЯ ИСТОРИЯ

У самой школы меня нагнал Витька Малышев и хлопнул по плечу.

— Ривепт! Жик кавешь?

— Чево-а?— не понял я.

— Я вогорю: при-вет! Как жи-вешь?

— А-аа! А мне чего-то послышалось...

— Полы-ысшалось! — протянул Витька.— И чениго бете не полысшалось. Это я песци-ально восла тупаю, точбы нитко не гадодал-ся. Няпол?

— Чево-а?

— Понял?

— А-а!— сообразил я.— Это ты специально, что ль? Слова путаешь, да?

— Ну! Да. Пу-таю,— с некоторым усилием произнес Витька.— Что-бы ник-то не гадо-дался.

— Не догадался? А зачем?

— Дано!— коротко ответил Витька.— Надо то есть. Представляешь, если ово-сить... ос-воить этот метод, можно кого угодно пузатать... ну, за-путать, няпол?

— Ня-апол!— сказал я, хотя, честно говоря, не совсем понял, зачем нужно кого-то путать

Но тут раздался звонок, и мы побежали в класс. Пока Нина Павловна раздавала тетрадки с контрольными работами, Витька продолжал шепотом развивать свою идею.

— Нипомаешь, и-ногда бывают сиатуции... ситуации, когда просто обнеходимо пузатать... нипомаешь? Например, ты мне воз-нишь по лефотену... по теле-фону и спрашиваешь точь-бунид... Точь-бунид... что-нибудь... вот. А я не гому вогорить: у немя дорители дяром... и нуж-но иметь войс ширф... шифр... свой... вогори гдотао чем чохешь и ник-то не гадодается!.. Я вчера десь вень трени-ро-вал-ся, и видишь: получается как!..

— Здорово получается! А зачем ты сейчас-то путаешь?

— Для тре-ни-ровки. А когда надо... я на-пря-гаюсь и вогорю морнально... нор-мально го-ворю... А когда...

— Малышев!— строго сказала Нина Павловна.— Что это ты так разговорился, а? Иди-ка к доске...

И Витька пошел к доске.

— Та-ак! Что было задано на дом? — спросила Нина Павловна.

Витька напрягся, собрался, выдохнул и четко произнес:

— На дом было за-дано... — он победоносно посмотрел в мою сторону,— реотема Пифагора задом надано. И вде дазачки.

— Ты хочешь сказать две задачки? — не обращая внимания на смех в классе, произнесла Нина Павловна.— И теорема?

Витька растерянно кивнул. Он действительно хотел правильно сказать, но, наверное, уже никак не мог перестроиться.

— Та-ак,— как ни в чем не бывало сказала Нина Павловна.— И о чем же повествует эта теорема, а Малышев? Знаешь?

Витька кивнул, напрягся, выдохнул и быстро-быстро проговорил:

— Вадракт тигепонузы варен ммусе ва-драктов текатов.

— Та-ак!.. — протянула снова Нина Павловна и, переждав очередной взрыв хохота, обратилась к классу.— Дело в том, что Малышев, очевидно, решил изобрести новый язык, понятный только посвященным, но при этом так увлекся, что сам же в нем и запутался, верно Виктор?— Витька потупился и зашмыгал носом.— Идея, правда, не очень новая, да и система так себе,— улыбнулась Нина Павловна.— Подумаешь, переставил несколько слогов— смысл-то

можно легко уловить! Вот, я помню, у нас в детстве была такая система... м-мм! никто разгадать не мог. Н-да. Ну что ж, садись, Малышев. К сожалению, вынуждена поставить тебе двойку, несмотря на всю твою изобретател ьность.

— Чепому-у?— обиженно протянул Витька.— Чепому квойду?

— Топому!— сказала Нина Павловна.— Топому, что ты неверно сформулировал теорему. Даже в твоем варианте... м-мм... рифо-тема Пирафага должна была прозвучать приблизительно так... м-мм... «во сявком ряпмоугольном уготрельнике вадрактов нид-лы тигепонузы варен ммусе нидл вадрактов текатов» — длин квадратов катетов. Вот так-то, Малышев. Как ни переставляй буквы, как ни крути словами, а суть остается прежней: урока ты не знаешь! Или, говоря языком математики: от репемены месл сто-гаемых ммуса, что?...

— Мененяется!— вздохнул Витька и поплелся на свое место.