Пионер 1989-02, страница 42

— Только он туго открывается. Чем-то надо подцепить.

— А га... Не опускай ногу.

Ложа с задранной ногой, Юкки опасливо наблюдал, как мальчик монеткой давит на зацепку лезвия, пробует пальцем остроту. Мальчик встретился с ним глазами, опять засмеялся:

— Ты что, думаешь, я твою пятку оттяпаю?

Он поднял куртку, зажал зубами нижний угол,

полоснул по краю. С натугой стал отрывать полосу. Пришлось еще несколько раз резать швы. И наконец получилась лента, похожая на узкое полотенце. Мальчик разрезал ее пополам. Не туго, но плотно обмотал Юкки ступню и щиколотку. Натянул сапожок.

Вот так. Давай и другую ногу, на всякий случай.

Теперь сапожки сидели как влитые. Юкки встал, потоптался, благодарно повздыхал.

— Спасибо... А за сюртук тебе не влетит?

— За «сюртук» не влетит... Возьми ножик.

— Ага... Смотри, ты денежку уронил...- Юкки поднял из травы монетку.— Ой!

Конечно же, это была та самая, «десять колосков». Именно она попала мальчику под руку среди всей мелочи, когда пришлось раскрыть нож.

Юкки придвинул ладонь ближе к огню. Вместе с девочкой согнулся над монеткой, девочка сказала:

— Та самая...

Что? Ваша? — почти испуганно спросил мальчик.

— Нет... Но у меня была такая в точности... Возьми...- Юкки, кажется, с большим сожалением протянул монетку.

Мальчик взял и почувствовал непонятную виноватость. Проговорил скованно:

А этот вот... портрет на ней... Вы знаете, кто это такой?

— Конечно! — Юкки удивился: — А ты не знаешь? Это Юхан-музыкант. Про него книжка есть... И меня в честь его назвали,— в голосе Юкки скользнула горделивая нотка.

Девочка снисходительно сказала:

— Садись, музыкант...— Опустилась на корточки, потянула за руку Юкки. Он тоже сел. Девочка снизу вверх глянула на мальчика.— Ты позволишь нам еще погреться?

— Сидите хоть всю ночь! Огонь общий.— Мальчик чувствовал, как тепло ему от собственной ласковой заботливости, которую вызвали у него эти ребята. И от грусти близкого прощания.— Вы вот что... Возьмите ее...— Он набросил куртку разом на Юкки и на девочку. Она вам, как целая палатка.

Девочка высунула из куртки голову.

— А как же ты?

— А... на моей дороге она не нужна. Прощайте, я пошел.

Юкки тоже высунул голову и смотрел молча.

— Будете уходить— не забудьте загасить костер,— сказал ему мальчик как старшему. И повторил: — Я пошел...

Ясное ощущение, что не надо ждать утра, подгоняло его. Машины идут по тракту и сейчас! При удаче он мог бы оказаться дома к полуночи.

И к тому же не хотелось оставаться одному, когда уйдут ребята. Лучше уйти первому...

— Хоот векки...- вдруг полушепотом произнес Юкки. И быстро отвернулся. «Доброй дороги»,— без удивления понял мальчик. И сказал сам неизвестно откуда пришедшие слова — старое напутствие тем, кто уходит в дорогу вдвоем:

— Эммер пусам. Флёйк цу флёйк... (Будьте всегда вместе. Крылом к крылу).

И не оглядываясь, пошел сквозь темноту, полную листьев, хлестких веток и шипастых стеблей...

3

Через четверть часа, запыхавшийся и поцарапанный, он вышел на шоссе. Машин не было. Но через дорогу, наискосок, светилась желтым окошком автостанция. Та самая, Белые Камни. Теплое окошко потянуло мальчика к себе (где он слышал недавно про такое же?). Это был единственный свет в темноте дороги. Даже небо теперь совсем почернело, и не было видно в нем ни единой звезды. Зябкий ветер мел по асфальту пыль.

Мальчик подошел к станции. В помещение диспетчера войти он не посмел и решил спрятаться от ветра за домиком, иод навесом. И здесь — вот подарок! — светилось еще одно окошко. В телефонной будке горела похожая на лимон лампочка. Высвечивала на дверном стекле надпись: «Междугородный телефон».

Это было новое чудо! Сказочная удача! Можно позвонить домой, чтобы не волновались! Ведь пят-надчиков-то полный карман... А что, если опустить в автомат «десять колосков»?

Мальчик даже засмеялся от такой мысли.-В нем вспыхнула радостная уверенность, что счастливая монетка поможет. Телефон соединится моментально, разговор будет хорошим, все волнения разом улягутся. А потом он нажмет кнопку возврата, и денежка с портретом Юхана-музыкан-та упадет в ладош,. Вернется, как вернулась там, на мысу!

Но... она где? Она же осталась в кармане куртки!

Это ударило мальчика — будто холодная встречная ладонь. Сразу — ни удачи, ни сказки. Только зябкая ночь, шуршание ветра и тоскливый казенный свет лампочки.

Бежать назад? А найдешь ли в лесу костер? И есть ли он там? И что ты скажешь Юкки? «Отдавай монетку»? Он небось решил уже, что это подарок вместе с курткой...

А может быть, так и надо?

Может быть, так и задумано?

Задумано — кем? Кто его крутит на этой дороге между Лисьими Норами и Черемховском?

Страшно стало до озноба.

Но мальчик тряхнул головой, сердито дернул на плече сумку и усилием воли опять «вынес страх за скобки». «Никто меня не крутит! Сам вляпался в приключения, и нечего ныть! Кто велел уходить с парохода?.. Вот пойду сейчас и позвоню».

Но удача, кажется, в самом деле оставила его. В списке, что висел под треснувшим стеклом рядом с обшарпанным аппаратом, не было Черем-ховска.

— Ну вот...— прошептал мальчик и опустил руки. Перечитал еще раз. Нет Черемховска..."Зато есть ненужные Лисьи Норы.

Ненужные? А что, если...

Сейчас около одиннадцати. Анна Яковлевна раньше полуночи не ложится. Его-то укладывала в десять, а сама...

Мальчик медленно, будто пудовую, снял трубку. В наушнике по-пчелиному загудело... Ох, как неохота звонить... Не то что неохота, а просто стыдно. После всего, что было!

Ну, а зачем тогда опускаешь пятнадчик? Лучше иди, лови машину!

«Опустив монету, наберите цифру «один» и жди

40