Пионер 1989-06, страница 8

БОИ

Светлана ВИНОКУРОВА

ПОЛУСКАЗКА

Сергею Шацу, вместе с которым мы придумали эту историю.

Физичка Нина Николаевна входила в класс боком: сначала появлялась большая белая рука с торчащим из рукава носовым платком, потом все остальное.

— Здра-авствуйте, сади-итесь,— зависал над нашими головами ее голос и против всех законов физики плавал по классу с полминуты. «А-асс... ессь...» — глухо осыпалось на задние парты Короткие растопыренные пальцы медленно ползали по журналу, отмечая отсутствующих, и к концу проверки, когда они добирались до нижнего края страницы, становилась видна вся огромная, уложенная кольцами, коса Нины Николаевны, похожая на спящую змею.

И как раз на физике-то, на которой, казалось, ничего не может произойти, все и началось.

В приоткрытую дверь заглянул наш физрук Май Васильевич:

— Извините, Нина Николаевна! Маленькое объявление. Шестой «Б», кто из девочек забыл в раздевалке трусы?

Мы так и прыснули...

— Я,— испуганно сказала Китаева.

— Зайдешь после урока, заберешь.

Класс чуть не помирал со смеху, а Китаева расплакалась.

Урок, как всегда, был ужасно длинным. Жалко, что Нина Николаевна ошиблась и вместо того, чтобы стать, к примеру, врачом-гипнотизером и внушать^ людям во сне разные полезные вещи, взяла и пришла в школу, где нужно не усыплять, а совсем наоборот.

Передо мной сидел Костин. Он мял в кулаке резиновое кольцо (он его вечно мнет, силу качает) и одновременно толкал под партой Китаеву.

— Трусики надела?— громким шепотом спрашивал он.

Смотреть, как дергается его затылок, было противно, и я подумал, что вот было бы здорово, если б змея, спящая на голове Нины Николаевны, проснулась. Она бы вырвала гребень, который придавливал ее безглазую головку, и распрямилась над физичкой, грозно и слепо покачиваясь. Все бы заорали, стали прятаться под парты, а Нина Николаевна, ничего не понимая, растерянно махала бы на нас своими большими руками...

— Твой дневник! И выйди из кла-асса! — услышал я и вздрогнул. Но тут же понял, что физичка кричит не на меня.

Китаева опять плакала.

— А чего я сделал?— уставившись на Нину Николаевну, спросил Костин.

— Я говорю, дай дневник и вы-йди из кла-асса! .

«Ы-ы... а-асс...»— колыхалось в воздухе.

— Я его дома забыл.

— Как фамилия?— Физичка придвинула к себе журнал. Не успела она еще запомнить его фамилию. Хотя за месяц могла бы.

Костин глядел в окно и невозмутимо жал свою резинку. Нина Николаевна озадаченно пошарила глазами по списку, посмотрела на нас и спросила, почему-то остановившись на мне:

— Как его фамилия?

— Костин,— машинально ответил я. Сзади зашептались... А Костин оглянулся, задрав рыжие брови, и усмехнулся.

Этот урок был последним. После звонка я вместе со всеми побежал в гардероб. И все думал: надо