Пионер 1989-06, страница 9

или нет извинит] ся перед Костиным⁷ С одной стороны не лет бы к Кита< вой. не прятал дневник — никакой записки нашей классной Нина Николас вна писать бы не стала, так что сам виноват, любому ясно. И фамилию она так и так бы узнала.. А с другой, Костин из таких, с которыми лучше не связыв itlch, к тому же подстаьил-то его, правда, именно ч.. Но реьлть так ничего и не успел. В гардеробе он подошел ко мне и что-то г.побурчал со своей обычной усмешкой.

— Что?— не понял я. И тут он меня ударил . Наверно, сильно, потому что дышать стало нечем, и я словно провалился в какую-то ватную пропасть.— в глазах светло, а ничего не видно.

«Ну и черт с ним,— подумал я, когда разогнулся и снова задыша я нормально.— Врезал разок и все . И в расчете

Но на следующий день, в четверг, он на всех переменах внезапно, по-подлому, толкался, фут-ботил с Волосюком мой портфель, и некоторые сразу к этому подключились. Прямо с удоволь-стви< м . А после уроков остановил за школьны м забором с двумя пацан imh из параллельного. И в пятницу TOJKt Он бил, я, как мог, прикрывался, а ога: смотре та

И тогда я стал незаметно отставать от всех и прятаться после уроков в туалгте Садился на подою «ник, сцарапывал ключом бепую краску со стекла и разглядывал сквозь эти кривые глазкй школьный двор Костин сидел на скамейке, похлопывал тех двоих по плечам, и они дружно ржали и плевались. Но iepn<ния у них хватьтю ненадолго, самое большее на полчаса

I ады, вот гады!» — шептал я по дороге домой и пина I мешок со сменной i обувью Уменьшить бы Кистина раз в десять и ~апихн\ть в этот мещок, ух, как пожапел бы он обо всем! Как противно и жалобно орал бы и просил прощения' А я бы ему говорил^- «Не-ет, рано тебя еще выпускать. Посиди, повспоминай все свои подлости!»

Да, Костин — гад, И те, которые смотрят— нашли бесплатное кино' — тоже ггды. А. я трус... Никого не могу всерьез ударить Не умею драться, боюси и не умею И Димка боится, даже начал сторониться меня, чтоб заодно не перепало Хотя не первый день за одной партой сидим вроде приятелями считались . Так что же, только цара -пать стекла в уборной да пинать свой собственный мешок теперь и остается?

Физкультуру я любил еще меньше, чем физику, и мечтал об одном, чтоб Май Васильевич не обращал на меня внимания Совсем никакого Но он обраща а И не только оЗычное, а даж< излишнее ..

Так вышло, что я опять забыл дома эту чертову футболку, и он хмыкнул:

— Значит, в рубгчике занимаемся' Так-так! Ты бы еще шляпу одел.

Все засмеялись,

— Вообще-то,— отчаянно сказал я,— их надевают. А не одевают..

— Что?— удивился Май Васильевич

— Шпяпы

Он с интересом оглядел меня:

— Ну-ну Умничать не здесь будем. Иди-ка к "урник^ и покажи подъом переворотом.

Знает, что я даже подтянуться толком не могу, а тут— «подъем переворотом»,..

Я подошел к турнику и остановился

— Может, стул принести, с него залезешь?

Все снова рассмеялись. Я подпрыгнул и повис

Перекладина бы па так же неприступна, как серый потолок! Я висел, становясь все длинней и hi живее, и руки все резиновей цеплялись за железо, а к оставшимся да пеко-далеко внизу ногам тошно присосалась огримная пустота: казалось, падать в нее можно было, как в космосе, хоть гею жизнс., Я дернулся, изо всех сил потащи т. себя к перекладине и, когда она очути. сась п< ред глазами, почувствовал— больше не могу.

— Вот тякие у нас результаты,— удовл< творен-но сказал Май Васильевич.— А го мать ему то и дело справки пишет

— Ничего онч мне не пишет,— буркну ч я

— Ты давай не рассуждай Неси дневник

Записав туда все, что он про меня думает, Май

Васильевич повернулся к ребятам

— Костин, покажи подъем пер« воротом.

Костин сделал все, как надо ..

В коридоре он вяял меня за плечо:

— Сёдня после школы сумку мне донесешь. Не вздvмaй г-мыться! Усек?

— Д-да. — ответит я и вдруг понял на физику ни за что не останусь! И вообще не могу я бо. гьше так' Снова торчать в туалете, любоваться на их ма< терские плевки и привы шо бормотать «гада», чуть не плача от ненависти к ним и к себе. Уйду, и будь что будет.

Листья густо бултыхались в воздухе и ныряли в лужи, а один пестрый и жесткий, как обрезок жестянки, шлепнулся мне прямо на голову. Кроссовки стали намокать, но домой н£ хотелось, и я брел и брел, пинаг мешок, чужимч ^лорами и какими-то облупленными переулками. И вдруг увидел дощатый забор, На нем висечи щиты с изображениями спортивных снарядов: рапир, боксерских перчаток, штанги.. Стадион!

Я отыскал проход внутпь и пошел к желтому двухэтажному дому Шел и все время оглячывал-ся что если кто-нибудь заметит меня и спросит что я тут делаю?. Но никого на дорожке не быпе, и никто меня не остановил.

Зал, где занимались боксеры, был похож на большой каменный сарай Там оказалось гупко и полутемно, несмотря на лампочки горевшие под потолком. Я остановился в дверях, увидев тренера в синем костюме. Кос у него был настоящий боксерский, я это сразу заметил кривой и pei дательный.

— Тебе чего'— спросил он.

— Можно к вам. .—• Я сглотнул. ,— записаться?

О

.

.

=г о

Q. I-

и о