Пионер 1990-08, страница 36

рает себе суженую.

Остановился князь Иван около девушки, которую звали Анастасией.

— Захарьина,— кто-то назвал фамилию.

— Вот,— указал на девушку пальцем князь.

Видного рода девушка, знатного. Еще в XIV веке

ее предок Андрей Кобыла в числе русских знатных людей ходил.

Обвенчали в соборе Ивана и Анастасию Захарьину по тогдашним законам. Пропели длиннобородые попы им здравицу и пожелали счастья на долгие годы.

Свадьбу праздновали несколько дней. Молодые выходили на площади Кремля, представлялись народу-

Бойко идет веселье. Еще бы и дольше праздновали. Да вдруг прервал князь Иван буйные пиры.

— Хватит!

Решил он вместе с молодой супругой отправиться в далекую Троице-Сергиеву лавру и там помолиться богу.

Запрягали им княжеский возок. И вновь поразил всех великий князь.

— Нет,— замотал головой Иван.

Решил он отправиться пешком. Неблизко Троице-Сергиева лавра, 70 верст от Москвы.

Зима. Ветер срывается стылыми вихрями. Шагает великий князь Иван. Шагает великая княгиня Анастасия.

Верста за верстой. Верста за верстой. Ложится под ноги земля России.

Царская деньга

Любимке Ноздре досталась золотая деньга. Прямо с неба деньга свалилась...

Когда Ивану IV исполнилось 16 лет, еще одно важное событие произошло в жизни и самого Ивана, и всего Русского государства. Заявил молодой князь:

— Хочу венчаться на царство.

До этого Русским государством управляли великие князья.

И отец Ивана IV — Василий III — был великим Князем.

И дед Ивана IV — Иван III — был великим князем.

Иван IV пожелал назваться царем.

Крутой поворот начинался в стране. Кончалось княжество на Руси. Царская власть создавалась.

Венчание Ивана состоялось в Кремле, в Успенском соборе. Собрались сюда бояре, князья, священники самых высоких званий. Вокруг храма сгрудился народ.

— Что там?

— Венчанье на царство.

— Как же это понять?

— Государева власть крепчает.

Стоит Иван IV в храме. Застыл. Свечи горят. Мерцают лампады. Лица святых с икон и со стен смотрят. Митрополит — старший из священников — благословляет царя. И сразу за этим пожелание многолетия государю:

от духовенства,

от бояр и князей,

от народа.

Кончилось богослужение. Стал царь Иван выходить из собора. И тут посыпались вдруг на него золотые монеты. Два знатных боярина, стоя на возвышении, бросали деньги. Сыпались они золотым дождем на лестницу, на ступени, на каменные плиты у входа в храм.

Это было пожеланием богатства стране и успехов царю.

В этот момент и появился у Успенского собора Любимка Ноздря. Видит, у входа в собор толпа. Ускорил шаг. Подошел вплотную.

— Что там, любезные?

— Венчанье.

— Кого?

— Князя Ивана.

— На что?

— На царство.

— Как же сие понять?

— Государева власть крепчает.

Видит Любимка: выходит из храма великий князь.

— Царь, царь! — понеслись голоса.

Прошел царь — прямой, молодой, высокий.

Выждали люди момент, второй. Бросились к каменным плитам, к ступеням храма. Потянулись к монетам. Блестит на ступенях, на плитах золото. Переливается. Досталась и Любимке золотая деньга.

Зажал он деньгу в ладони:

— Царская!

Был 1547 год. Начиналась в России новая пора. Стал великий князь Иван IV называться царем Иваном IV. С него и пошли на Руси цари.

Огнем начинается

Ездил Осирка Рябой под Звенигород к брату, а когда вернулся домой в Москву — нет дома. Сгорел дом, даже трубы не осталось.

Страшные пожары произошли в Москве в тот памятный 1547 год. Невиданные.

Первый из них вспыхнул 12 апреля. Загорелась в центре города одна из торговых лавок. За ней вторая, третья. Затем запылала Никольская улица. Пробушевал пожар вплоть до стен Китай-города. Пробушевал. Успокоился.

Прошла неделя, и снова огонь побежал по московским улицам. Вспыхнул на этот раз он за рекой Яузой. Это трудовая окраина города. Жили здесь гончары и кожевники. Понеслось, заплясало пламя по мастерским, по домам, по подворьям. Оставило груду пепла и плач обездоленных.

Хоть и великий был урон от двойного огня в апреле, однако самые страшные беды ожидали москвичей впереди. Прошел май, к исходу шагал июнь. И тут...

Не видел Осирка Рябой пожара. Прибыл из-под Звенигорода на пепелище. Уезжал — оставил Москву Москвой, вернулся — мертва красавица.

Вспыхнул огонь на Арбатской улице. Ветер гулял в те часы над Москвой. Вмиг добежало пламя до стен Кремля. Перепрыгнуло стены. Заметался в Кремле, как в западне, огонь. Обдало кремлевские площади жаром. Большинство строений в Кремле в те годы были деревянными. Вспыхнули терема и кремлевские палаты еловым лапником. Расхохотался, радуясь силе своей, огонь. Гигантским кострищем взметнулся в небо.

Накалились кремлевские стены. А в стенах пороховые склады. Порох стал взрываться. Ломал, крошил стены. Адский грохот над городом.

Завершив расправу с Кремлем, огонь побежал по щ московским улицам. о

Идет, идет по Москве огонь. н

— Господи, помилосердствуй. с

Не жалеет огонь людей. s

— Господи, помилосердствуй. _s

Более тысячи жителей погибли в пламени. *

Смотрит Осирка на пепелище. о

— Вон оно — царство. Огнем начинается. а