Техника - молодёжи 1939-04, страница 61

Николаи Михайлович ^ю°^лахо'

пржевальскии

Мало осталось на земле неразведанных мест, где ни разу не ступала нога человека. Мир во многом изучен и обследован отважными путешественниками, необычайно расширившими познания человека о земном шаре. Великолепным аккордом в истории великих исследований и открытий является замечательное путешествие папа-нинцев на дрейфующей льдине от Северного полюса к Гренландскому проливу.

А каких-нибудь 75 лет назад много еще «белых пятен» покрывало карту земного шара. Таким белым пятном в значительной мере была и карта Центральной Азии, сердце самой большой части света.

Эту карту впервые развернул перед мировой наукой Николай Михайлович Пржевальский, замечательный русский путеше-ственник и великий исследователь природы Срединной Азии.

Николай Михайлович Пржевальский родился 12 апреля 1839 г. в семье небогатого помещика, отставного офицера. Небольшая усадьба, где протекало детство Пржевальского, затерялась в глуши Смоленской губернии. Кругом на десятки верст тянулись бесконечные леса. Окружающая природа наложила свой отпечаток на характер мальчика и его воспитание: наделила его живой впечатлительностью, наблюдательностью, необычайной выносливостью и богатырским здоровьем. «Рос я в деревне дикарем, — рассказывал он о себе впоследствии, — воспитание было самое спартанское; я мог выходить из дому во всякую погоду и рано пристрастился к охоте...»

С ранних лет он пристрастился и к книгам, которые раскрывали перед живым, любознательным мальчиком мир необычайных путешествий и открытий. Он жадно читал книги о путешествиях и мечтал о далеких таинственных странах, об удиви-тельных приключениях и открытиях.

Незаметно пролетело детство, позади осталась гимназия, пришло время выбирать себе профессию. Было это в 1855 г. В осажденном Севастополе истекали кровью герои Балаклавы и Малахова кургана. Можно ли было мечтать о далеких странах, когда на поле брани лилась кровь

60

русского народа? Колебаний быть не могло. «Я вышел из гимназии, — вспоминает Пржевальский, — с твердым намерением поступить на военную службу».

И осенью 1855 г. он поступает добровольцем в юнкерскую команду. Началась военная жизнь Пржевальского. С первых же дней его охватило самое глубокое разочарование. На фронт, куда он так стремился, попасть не удалось. Зато он близко познакомился с оборотной стороной армейской жизни в мрачную николаевскую эпоху. Его окружало беспросветное невежество, грубость и пьянство, атмосфера нравственного одичания и умственного отупения. И это йе только в юнкерской команде, но и в офицерской среде, где Пржевальский, будучи уже прапорщиком, оказался полгода спустя. Об этом периоде своей жизни он с горечью вспоминал: «Я уходил в лес на охоту и нередко там плакал... Моим единственным утешением было ружье... Кроме того, я пристрастился к собиранию цветов... Много читал — книги исторические, путешествия, романы вроде «Три страны света» и т. п., что и навело меня на мысль, что я должен непременно отправиться путешествовать».

Прапорщик Пржевальский подает рапорт начальству, ходатайствуя о переводе на Амур, Ответ был для него самый неожиданный: трое суток ареста. Но примириться со своим положением он не хотел и не мог. Пржевальский решил поступить в Академию Генерального штаба. Он надеялся, что в качестве офицера генштаба получит командировку куда-нибудь на Дальний Восток.

После 11 месяцев упорных занятий по 16 часов в сутки ему удалось сдать экзамен, и он был принят в академию.

Но вот осталась позади и академия, а желанных результатов не было. Пржевальский назначается адъютантом в Полоцкий полк, а затем в Варшаву преподавателем истории и (географии в юнкерском училище. Он с увлечением отдается преподавательской деятельности и в то же время усиленно изучает ботанику, зоологию, физическую географию. Его письменный стол завален книгами, написанными знаменитыми путешественниками. Среди этих книг —

«Картины природы» Александра Гумбольдта, двадцать томов «Азии» Карла Риттера и другие.

Пржевальский хорошо знал, что без глу-бокого освоения всего того, что дала наука до него, без изучения опыта своих предшественников ему ничего не удастся совершить. А мечтал он о Центральной Азии, которая в то время привлекала внимание европейской науки. Никто из ученых «отцов современной географии» никогда там не был. Все, что было известно о Центральной Азии, не выходило за пределы древних китайских летописей, мемуяу ров венецианского путешественника XIII В. Марко Поло и скудных, подчас недостоверных сообщений миссионеров. Центральная Азия продолжала оставаться загадкой для науки. Проникнуть туда, открыть и увидеть неведомые страны, рассказать о них миру — вот цель, которая все отчетливее вырисовывалась перед пытливым взором Пржевальского.

Получив наконец долгожданное назначение в Восточную Сибирь, он обратился со своими смелыми планами в Русское географическое общество. Некоторые из маститых членов последнего сочли проект «фантастическим и неосуществимым», а автора попросту «самонадеянным молодым человеком». И только вице-президент Общества П. П. Семенов-Тяньшанскнй, сам выдающийся путешественник, понял и, может быть, поверил в Пржевальского. Все же и он не рискнул нарушить традиции Общества. Он ограничился добрым советом и обещанием:

— Начните с поездки по Уссурийскому краю, докажите свою способность к географическим исследованиям, — и тогда, ручаюсь, по возвращении из Сибири вы можете надеяться на помощь Общества для экспедиции в Центральную Азию.

...Два года спустя в конференц-зале | Русского географического общества состоялся доклад молодого офицера Пржевальского, только что вернувшегося из длительного и необычайно интересного путешествия по Уссурийскому краю. Он охотился в девственных дебрях глухой тайги, плавал по великим таежным рекам, дважды поднимался к озеру Ханка, доходил до

Перевал через хребет Торгай.