Техника - молодёжи 1945-01-02, страница 10

Железобетонный ангар для дирижабля.

боте всех частей свода советские архитекторы перенесли и на своды, сделанные уже не из железобетона, а из кирпичей. Среди многих проектов постройки перекрытий без железа и бетона особенно ценным оказался- проект инженера Рабиновича. Изобретатель исходил в своей работе из формул, которые до этого считались приложимыми лишь к сплошным, железобетонным оводам. И практика подтвердила правильность

смелого предположения Рабиновича о том, что 1й кирпичный свод может быть сделан очень* легким. Своды но его способу строятся с 1942 года. Они получили название «Своды двойкой кривизны».

В некоторых цехах, гаражах и складах, построенных за последние два—два с половиной'' года, можно заметить перекрытия необычной формы. Они состоят из больших и малых кирпичных

сводов, расположенных перпендикуляр-йо друг к другу. Узкие, «о более массивные кирпичные архи или ребра перебрасываются через все помещуа» двухметровые пролеты -между ними заполняются легкими маленькими езоди-ками, сделанными тоже из кирпича-. Арки-ребра опираются своими концам» на стены здания и, в свою очередь, слу. жат опорой для промежуточных сводя->ков. В результате й получается свод двойной кривизны. Как показали теоретические расчеты и практические испытания, при таком своеобразном расположении сводов толщину перекрытия можно довести в некоторых случаях, до одной четверти кирпича вместо прежних кладок по меньшей мере из трех кирпичей. Такой тонкий свод был бы, очепидно, слишком хрупким, если бы перекрывать все большое здание. Но опираясь на более массивные ребра, двухметровые тонкие сводики служат надежной крышей. Общий же вес всего перекрытия получается таким малым, что и сравнительно тонкие стены выдерживают его тяжесть. Оказалось даже возможным сократить расход строительных материалов на все здания по сравнению с нормами, принятыми для сооружений, имеющих обычные плоские перекрытия.

Создание сводов двойной кривизны позволило быстро ввести в строй действующих предприятий ряд важнейших промышленных объектов, имеющих оборонное значение.

Уедавно в редакцию нашего журнала пришло письмо товарища Д. (г. Челябинск), который предложил новое оружие. «Я хочу использовать для уничтожения войск и оборудования противника световые лучи», пишет товарищ Д., совсем не подозревая, что его «новое изобретение» имеет оче-нь длинную историю. Еще в средние века пользовался большим успехом рассказ о том, что будто бы Архимед сжег с помощью зеркала вражеский флот, стоящий на якорях в Сиракузах.

Множество изобретателей и писате-лей-фантастоз (в том числе и А. Н. Толстой в романе «Гиперболоид инженера Гарина») увлеклось этим легендарным рассказом. Наиболее интересную попытку проверить опытным путем возможность сжигания на расстоянии предпринял в 1747 году знаменитый французский ученый Бюффон.

Он построил зажигательный прибор из 168 оптических зеркал, 15 X 20 сантиметров каждое, расположенных так, что между их краями оставались лишь узкие щели. Зеркала держались общей юправой, которая могла двигаться <во все стороны. Кроме того, каждое зеркало имело свою подвижную оправ-у. С помощью этих оправ можно было сосредоточить все 168 изображений солнца в одном месте, и тогда» составной «зайчик» зажигал смолистую сосновую доску на расстоянии 47 метров. Общая поверхность зеркал Вюффона достигала 5,9 квадратного метра, а освещенность «зайчика» превышала в 36 раз освещенность, вызываемую Солнцем- на Земле.

Этот опыт, повидимому, подтвердил

возможность сжигать на расстоянии. Но дальнейшие расчеты показывали, что для воспламенения 'даже легкогорючих веществ на расстоянии 1 километра требуется уже зеркало в 500 метров в диаметре, построить -которое совершенно немыслимо даже для современной оптической промышленности.

Вот некоторые исходные данные, положенные в основу довольно сложного доказательства.

Солнце излучает поток лучистой энергии мощностью в 2 калории в 1 минуту на каждый квадратный сантиметр земной поверхности. При идеальных условиях зачерненная пластинка в течение часа могла бы нагреться прямыми солнечными лучами до 120 градусов. Но сколько бы времени она ни лежала после этого на солнце, ее температура не повысилась бы. Объясняется это тем, что все нагретые тела излучают тепло тем сильнее, чем они горячее. При температуре в 120 градусов **злучение тепла пластинкой сравнялось бы по величине с теплом, которое она поглощает от Солнца. Следовательно, солнечные лучи не могут поднять температуру никакого тела выше, чем 120 градусов, ибо черное тело нагревается сильнее других. Но для воспламенения сухого дерева требуется нагревание до 500— 700 градусов. Эта температура может быть достигнута лишь в том случае, если на каждый квадратный сантиметр поверхности тела упадет поток лучей, в 20—40 раз более мощный, чем дает Солнце при наилучших условиях. Но и тогда нагревание до 500 градусов будет продолжаться около часа. Мгновенное

же «испепеление», о котором мечтают изобретатели грозного солнечного орудия, потребует еще в сотни раз бблыпих мощностей светового потока и еще больших, чем у Бюффона, размеров зеркала. Вот почему рассказ об Архимедовом зеркале следует' считать легендарным, и никакие усовершенствования зеркал в наши дни нисколько не приблизили нас к тому, чтобы концентрированным пучком, солнечных лучей сжигать вражескую технику ш большом расстоянии. Тем более фантастическими являются все проекты поражения про* тивника «лучами смерти» от земных источников света, мощность которых гораздо меньше, чем мощность солнечных лучей.

В средние века большим успехом пользовался рассказ о том, как с помощью огромного зеркала Архимед сжег вражеский флот.

8