Техника - молодёжи 1945-01-02, страница 25

Я разложил на столе потрепанные синьки„ графики,> диаграммы...

ной электроэнергии. И... я должен был прекратить эти измерения: не было ни сил, ни электроэнергии.

В моих мечтах незаметно стиралась тонкая грань, отделяющая пережитое от грядущего. Желаемое уже казалось осуществленным. Мерещились наши города, наши большие улицы и автострады, наши дома, наполненные невидимой энергией, которую каждый сможет чер-.ддть где угодно для производства тепла, света и движущей силы. Самое главное — движущей силы. Я рылся в .памяти: не пытался ли кто-нибудь уже осуществить нечто подобное? Лет двадцать тому назад мне, начинающему четырнадцатилетнему радиолюбителю, попался журнал «Мир приключений» с удивительной картинкой. Это была, кажется, фантазия французского академика Лебдана. Выбросив вперед левую руку, по дороге мчался мотоциклист. Подпись под рисунком гласила, что движущей силой для мотоцикла служит энергия токов высокой частоты и ,лто для получения этой энергии мотоцикл не нуждается в такой связи с проводами, как трамвай, троллейбус, поезд метро. Но на рисунке в «Мире . приключений» не было никаких деталей. С таким же успехом можно было бы написать, что лихого мотоциклиста движет внутриатомная энергия или еще какая-нибудь неведомая сила.

И теперь, спустя двадцать лет, я хо-¹ чу решить эту задачу. Цепь логических рассуждений и выводов складывалась в _k уме. Если заложить под дорогами мед-

Гные трубки и пустить по ним токи высокой частоты, то над дорогой возникнет насыщенная энергией зона. Эту энергию можно черпать приемным витком, простым витком из • медной трубки или медной ленты.

Движущая сила определяет внешний облик транспорта. Паровоз характерен своим огромным котлом. Формы автомобиля диктуются его бензиновым мотором с радиатором и коробкой скоростей. Основой всех моих конструкций f будет виток, плоский виток, подобно кольцу Сатурна окружающий все мои экипажи. Паруса отличают несомую I ветром яхту. Мои же экипажи будут Характерны своими медными витками — уловителями энергии. Чем больше размеры витка, тем больше энергии он сможет зачерпнуть из пространства над

дорогой, как ложкой черпают еду из миски. Несколько раз на все лады мысленно повторяю эту фразу: «Движущая сила определяет внешний облик транспорта».

Остается найти наиболее выгодное соотношение между размерами всех проводников и ту частоту тока, когда неизбежная утечка энергии будет наименьшей. На воображаемой доске из линолеума выписываю мелом сложные формулы. Это зависимость Потерь энер-* гии от частоты тока. Чем выше частота тока, тем меньше меди нужно, чтобы перебросить энергию с малыми потерями. А потери в земле, наоборот, растут с частотой тока. И мой график потерь расползается вправо и влево по всей доске. Стоп! Нахожу минимальное значение потерь. Все в порядке. Вот окончательная формула для коэфи-циента полезного действия при передаче электроэнергии без проводов. Ставлю сам себе условие, что для начала коэфициент полезного действия в 80 процентов будет неплохим. Исходя из этой цифры, определяю размеры подземных проводников, размеры витков и т. п.

Верхние строчки формул начинают бледнеть. Надо скорее перенести все на бумагу. Еще несколько выкладок, и я определяю все точные размеры. Но в моей комнате темно, совершенно темно. Вспоминаю о своих опытах с дугой без электродов. Хорошо бы зажечь такое светящееся облако над городом! Тогда не нужны были бы ш уличные фонари, ни комнатные ламры. Достаточно направить мощный' электрический луч вверх, и высоко, в разреженных ионизированных слоях атмосферы, возникает яркое электрическое пламя.

Я выглянул в окно. Ночь была черная, как уголь.

Решил пойти в лабораторию Петрова; у них, наверное, есть какой-нибудь свет. По узенькой тропке, среди огром-, ных, почти в рост, сугробов я пробирался через заводской двор.

В большой зале петровской лаборатории было тепло и чисто. На чертежном столе горели три свечи. Лукич склонился над листом серой бумаги. В углу топилась печь; на ней стоял сосуд, в котором что-то булькало. ' Вслед за мной железная входная дверь лаборатории снова с грохотом

распахнулась. На пороге возникла высокая фигура в морской форме.

Вошедший снял черную меховую ушанку с большим золотым гербом Широким твердым шагом подошел он к чертежному столу. Отблеск свечей упал на его светлые волосы. Женя Петров!

— Совсем замерз, ребята.

--С счастливым приездом, хозяин! —

повернулся к нему Лукич.

— Хорош приезд! — отозвался он низким, хриповатым голосом. — Двадцать верст пёхом из Кронштадта по заливу отмахал. Только у самого города какой-то грузовичок поймал, и то до завода он меня не довез.

— Ну, а ты, друже, как прыгаешь? Раздулся малость, — повернулся он ко мне.

— Да, пухну помаленьку. На дрожжах. И не прыгаю, а ползаю.

Я пытался подавить в себе какое-то смешанное чувство зависти и глухой неприязни: чувство слабого, беспомощного больного по отношению к здоровому и сильному. Но я не мог удержаться и спросил скрипучим, противным голосом:

— Кормят вас, наверное, в Кронштадте хорошо?

— Пока воевал, фронтовой паек был, — ответил Женя,— а теперь похоже, что на тыловой переведут.

— Что же так? — вяло спросил я.

—* Да вот так, — сказал Женя. — Работал я все больше корректировщиком артиллерийского огня. Сидишь где-нибудь на наблюдательном пункте и передаешь по телефону батареям фронта о появлении новой цели. В последнее время немцы дальнобойные орудия подвезли и садят из них по городу. Тут засекаешь их координаты, потом кричишь ребятам в трубку. И вскоре фрицы получают от наших батарейцев такой шлепок, что на месте немецкого орудия только утильсырье остается. Но случается и так, что в самый горячий момент связь вдруг — трык! — и прервалась. Конечно, чертыхаешься, але-каешь до хрипоты. Хорошо, если успевают восстановить, пока немцы не сменили позицию. И не обидно, если провод случайно осколком перебьет. А то, видишь ли, на командном пункте коммутатор закапризничает. Тут уже прямо зло берет. Стал я думать, как можно улучшить этот чересчур нервный аппарат. И пришла мне в голову конструкция более совершенного, универсального коммутатора — легкого, надежного и безотказного. Доложил я, кому следует. А через несколько дней говорят: «Поезжай немедленно на завод и делай быстрее». Иду сейчас директору докладывать.

Мы вместе выходим из лаборатории и ощупью пробираемся по темному заводскому двору. В голове назойливо вертится все та же фраза: «Внешний облик транспорта определяется движущей его силой».

— По Димке скучаю, —чуть дрогнувшим голосом говорит внезапно Женя.— В октябре последнее письмо от жены из Красноярска получил. Вишь, в какую даль их эвакуировали. Мой Димка все строит. Ролики там какие-то себе сочинил, катается на них вокруг стола. Вырастет —путейцем будет.

Вернувшись в свою комнатушку, зажигаю свечку, которую выпросил у Лукича. Раскладываю перед собой желтую плотную бумагу и зарисовываю прекрасную схему дороги, насыщенной энергией. Я как бы списывал ее с той динолеумной доски, которая стояла в воображении. Но удалось заполнить не более двух листков, как яркая картина поблекла. Все формулы словно куда-то провалились. Тяжелый приступ голода

23