Техника - молодёжи 1945-07-08, страница 4

«Копайте здесь».

В разные периоды своей ученой деятельности Жуковский занимался и вопросом- о прочности велосипедного колеса, и вопросом о наивыгоднейшем угле наклона аэроплана, и вопросом о рациональной форме корабля. С исчерпывающей полнотой и- даже с показом механических моделей он отвечал и на вопрос, почему кошки при падении всегда падают на лапы, и на вопрос о коэфицяенте полезного действия человеческого организма, и на вопрос, почему из фабричных труб дым выходит клубами, >и на тысячу других вопросов, больших и маленьких. Он делал доклады и о парении птиц, и о движений прямолинейных вихрей, ц о сопротивлении воздуха при больших скоростях, и о движении вагонов по рельсам, и о снежных заносах, и о ветряных мельницах, и о качке кораблей, и о множестве других разнообразных -вещей, которые служили ему только поводом для теоретических построений огромного и широчайшего значения.

Педагогическая деятельность Жуковского совсем не была похожа на выполнение обязанностей, дававших материальную возможность заниматься научной работой. Нет, то была составная часть научных» занятий, и, может быть, «поэтому Николай Егорович не отделял своей работы от работы учеников и даже не видел существенной разницы между ними.

Иногда он приносил в аудиторию клочок живой природы, вроде маленькой птички, которую демонстрировал слушателям, чтобы они могли разобраться в условиях взлета. Птичка находилась' в стеклянной банке и должна была наглядно показать, что, не имея площадки для разбега, подняться в воздух нельзя.

Николай Егорович снял с банки крышку и предоставил птичке выбраться наружу, показывая непреложность теории. Некоторое время птичка действительно не могла взлететь, в полном соответствии с привычными представлениями. Но, не имея нужной для взлета площадки, птичка стала делать спирали по стенке банки и к всеобщему восхищению взлетела под потолок.

Учитель рассмеялся вместе с учениками:

— Эксперимент дал неожиданный, но поучительный ре» зультат: -площадку может заменить спираль, а нам это не пришло © голову.

Жуковский, очевидно, понимал или чувствовал, каким грубым препятствием для движения творческой мысли является привычное мышление, как трудно, даже изощренному уму, прервать течение «привычных представлений -и дать место иным, неожиданным и новым. Оттого-то он я (прибегал постоянно к живой природе с ее поучительным непостоянством, с ее огромным запасом еще не раскрытых) тайн, не обнаруженных возможностей. ,

Над зеленым лугом летали стрелы- его арбалета с винтом, когда он занимался измерением⁵ и вычислением «времени полета, По проселочным дорогам взад и вперед мелькал его велосипед с большими крыльями, когда он изучал сопротивление воздуха. Живая» природа открывала тайны аэродинамика этому пророку авиации, предсказавшему мертвую петлю за двадцать лет до того, как ее совершил летчик Нестеров. В -саду имения Орехова под яблонями Жуковский чертил «а песке свои формулы, когда «рачи запретили ему работать, а родные заставляли подолгу гулять...

Излагая результаты своих работ! -для широкой публики, Жуковский часто обходился без формул, трудных рядовому читателю, даже там, где другой ученый непременно прибег бы к длиннейшим: и сложнейшим вычислениям.

Великий русский инженер, он не строил машин, но чутье конструкций у него было необычайное.

Проф. В. Г. Голубев вспоминает такой случай. Однажды Николай Егорович получил .письмо от молодого инженера, который обращался к великому механику с просьбой о технической -помощи. На заводе, где работал инженер, у» одной машины поломался коленчатый вал. Изготовить другой вал своими средствами завод не мог.; На передачу заказа другому заводу потребовалось бы много времени. Везти вал для исправления из-за распутицы было невозможно. В этих обстоятельствах инженер и просил Жуковского, как это часто тогда делали практики машиностроения, придумать, как помочь беде.

Николай Егорович через день ответил инженеру приблизительно в таких словах:

— Я машины не видел, назначение ее мне не ясно, по каталогу, присланному вами, разобраться трудно. Но, судя по приложенной вами схеме, в машине действуют снизу такие-то и такие-то силы, а сверху — такие-то и такие-то. При этих условиях для меня совершенно очевидно, что коленчатый вал выгоднее заменить шестернями, которые вы легко можете изготовить у себя на заводе.

Инженер подумал, рассчитал и последовал совету ученого теоретика. Шестерни были быстро изготовлены, поставлены и оказались, как и думал Николай Егорович, более выгодными, чем вал: машина стала работать лучше, и на заводе все удивлялись только тому, как это иностранная фирма, выпускавшая машины, не сообразила -ставить шестерни вместо коленчатого вала.

В те годы, когда создавалась русская аэродинамическая школа во главе с Н. Е. Жуковским, теоретическая механика была не чем иным, как прикладным отделом математики, Жуковский одним из первых показал, что в современной теоретической механике., опираться лишь на математический метод невозможно, что для познания мира с точки зрения механики, движения так же нужен научно поставленный эксперимент, как и во всех иных областях естествознания.

Дальнейшее развитие науки подтвердило правильность взгляда Жуковского, хотя в его время находилось очень мало ученых, державшихся того же мнения. Жуковскому принадлежит честь создания первых лабораторий по механике в Московском университете и в Московском высшем техническом училище, лабораторий со сложной аппаратурой, с научно поставленными опытами и измерениями. Теперь такие лаборатории ие редкость: они имеются во всех крупных научных центрах Европы и Америки, но родиной их, несомненно, является Россия.

Нет почти ни одной области механики, в которую бы великий ученый не сделал крупнейшего вклада своими работами, однако наибольшую¹ известность и практическую ценность ■приобрела его научная деятельность -в области авиации.

Жуковский разработал теоретические основы авиации и расчета самолетов я, главное, сделал это в те времена, когда строители первых самолетов твердили, что «самолет не маши* на, его рассчитать нельзя», когда среди широких кругов специалистов господствовало убеждение, что никакие теоретические соображения не применимы к механике столь непостоянной среды, как воздух, и что авиацию можно строить только на данных опыта и практики. Директор летной школы в Лозанне, Рикардо Броцци, например, писал:

«Аэродинамика, бесспорно, есть наука-, основанная на опыте, Все заслуживающие доверия законы являются и должны быть указаниями действительного опыта. Her ничего более опасного, как применять математический аппарат с целью достичь' построения этих законов».

Эта наивные строчки были напечатаны в труде Броцци в том самом 1916 году, когда на французском, языке появилась работа Жуковского: «Теоретические основы воздухоплавания», решительно опровергающая утверждение директора авиационной школы. Но Жуковский слишком широко шагал впереди своего времени, и за ним можно было только поспевать, а никак не иттн -вровень.

В природе есть много явлений, наблюдая которые кажется, что проникнуть в тайну управляющих «ми законов невозможно. Клочок бумаги, брошенный на пол, падая, козыряет и ложится совсем не там и не так, как можно было бы ожи-