Техника - молодёжи 1945-07-08, страница 7

альняя жидкость Эйлера», которую легко можно изучить математически, но ставить опыты с «идеальной жидкостью» невозможно.

Вот почему Жуковского нередко можно было увидеть сидящим в лаборатории на корточках за каким-нибудь опытом. Чаплыгин же только раз в жизни, будучи студентом пытался, провести какой-то физический опыт, но сделал все так плохо, что больше уже никогда не брался экспериментировать.

Николай Егорович Жуковский всю жизнь решал практические задачи и открывал в частных явлениях общие законы.

Почти все работы Сергея Алексеевича Чаплыгина в момент их появления в печати представлялись чисто теоретическими, не имеющими никакого практического значения. (Но с течением времени неизменно оказывалось, что математика в них граничила с техникой или с методами, к ней приложимыми.

Для Чаплыгина математика была более совершенным средством достижения цели, чем все другие средства, которыми пользуются ученые и инженеры. Практикам он удивлялся, но не завидовал.

Мир отвлеченных идей, какими оперирует математика, полностью поглощал Чаплыгина, и математик он был классический, с огромной памятью и интуицией. Конкретные величины его трогали мало. Давая к каким-нибудь математическим построениям примеры высокой точности, он спокойно приводил такой пример, где точность практически оказывается ненужной, даже смешной. Так, например, он вычислял срок прихода поезда по графику с точностью до одной миллионной дол» секунды.

В его присутствии никто не мог сделать ни одной' ошибки в математическом построений. Он все знал и все понимал.

Характерный случай произошел однажды в Московском математическом обществе на докладе Жуковского. Жуковский, чтобы не тратить времени на писание чисел и формул, имел обыкновение показывать на экране заранее заготовленные стеклышки с формулами и вычислениями. Так было и на этот раз.

Когда на экране появился какой-то новый расчет, Чаплыгин заметил угрюмо:

— Николай Егорович, у вас коэфициент не тот!

— Как не тот? — всполошился Николай Егорович, подбегая к экрану. — Разве не тот?.. Да, действительно, не тот,— согласился он, заметив ошибку. Забыв, что перед ним не доска, а экран, послюнил пальцы и стал стирать световую, формулу.

Николай Егорович Жуковский ставил множество опытов и таким путем открыл, какая сила заставляет самолеты подниматься в воздух.

Чаплыгин являет собой по типу мышления «тип чистого аналитика» в противоположность Жуковскому, который был чистым геометром. Математика! для Чаплыгина была искусством построения для построения. Оставаясь полным хозяином в своей области, он не мешался в чужие. Делать практические выводы, производить опыты он предоставлял другим.

Чаплыгин начал с разработки- математических идей своего учителя, высказанных им попутно в курсе гидродинамики, и до конца жизни оставался, чистым теоретиком, «лучом света для практиков», но не практиком, которым он удивлялся не менее* чем уди. влялись они ему.

Чаплыгин имел счастье, не часто выпадающее тем, кто пролагает новые пути в науке или искусстве, до

Академик Чаплыгин устанавливал законы, управляющие полетом аэропланов, с помощью математических выкладок.

жить до времени, когда даже далеко заглядываю» щие вперед его работы ш-лучили огромное признание и нашли практическое приложение в современном авиастроении,

Свою докторскую диссертацию Чаплыгин писал летом .190(1 года. Он поставил себе целью разработать метод для! решения задачи на обтекание тел газовым потоком с образованием срыва струй, В решении такого рода задач в те времена техника не нуждалась, потому что исследования Чаплыгина относились к очень большим скоростям движения тел в -газовом потоке.

Еще до своей диссертации в статье «О некоторых случаях движения твердого тела» в жидкости» Чаплыгин показал, что воздух можно сравнивать с несжимаемой жидкостью лишь до тех пор, пока скорость движущегося» тела будет значительно меньше скорости распространения звука в воздухе, то есть меньше тысячи километров в час. При скоростях, близких к звуковым, законы сопротивления в газовой среде будут резко отличаться от законов сопротивления в жидкой среде, так как сжимаемость воздуха будет влиять на обтекание тела. С крыла самолета движущиеся со скоростью звука струи воздуха будут срываться иначе, чем это можно рассчитать на основании формул Жуковского,

В своей диссертации Чаплыгин дал гениальное по простоте решение задачи расчета сопротивления сверхскоростных самолетов. Он доказал, что если вычислена скорость и направление струй в несжимающейся жидкости, то для газа-следует применить те же формулы, в которые вводятся только некоторые дополнительные множители.

Сейчас, когда в авиации достигнуты скорости, близкие к звуковым, и часть воздуха, обтекающего самолет, движется со скоростью, даже большей, чем скорость звука, нет надобности объяснять колоссальное значение работы Чаплыгина. Но кто мог оценить эту работу сорок лет назад, когда ни один аэроплан еще не подымался в воздух и не было ни одной области техники, которая могла бы воспользоваться гениальным решением молодого ученого?

Докторскую степень' Чаплыгину присудили, но из лиц, присутствовавших на защите диссертации, кажется, только один К. А. Тимирязев почувствовал всю глубину мысли докторанта. Человек, одаренный необыкновенной чуткостью в делах науки, ученый, первый назвавший И. П. Павлова «великим русским- физиологом», Тимирязев, поздравляя Чаплыгина, сказал ему:

— Я не понимаю всех деталей вашего исследования, которое лежит далеко от моей специальности, но я вижу, что оно представляет вклад в науку исключительной глубины и ценности* Чутье не обмануло Тимирязева-: через сорок лет-столь отвлеченная для.* своего времени работа Чаплыгина помогает строить скоростные самолеты.

Одна; за другой научные работы Чаплыгина приносили ему ученые степени, премии, медали, известность.

Разными путями идя к одной ® той же цели, Жуковский и Чаплыгин необыкновенно удачно дополняли друг друга при совместной ра боте В конце 1909 года Жуковский сделал доклад «О причинах образования подъемной? силы крыла самолета» на очередном съезде естествоиспытателей. На» докладе присутствовал и Чаплыгин.

б