Техника - молодёжи 1959-01, страница 41

— Русалки? — съехидничал я.

— Возможно, — невозмутимо ответил Никонов. — вполне возможно, что появились бы 'и русалки. Жизнь в океане непрерывно развивается, хотя и значительно медленнее, чем на суше. Общим для всех разумных существ, где бы они ни жили, должен быть развитый мозг, сложная нервная система, наличие приспособленных к местным условиям органов труда и передвижения. О внешнем облике только на основе этих соображений судить, как видишь, трудно.

— iHo все-таки, — не сдавался я, — не исключено, что на планетах, похожих на Землю, живут и разумные существа, похожие на людей.

— Не исключено, — согласился Никонов. — Но крайне маловероятно. Ты скинул со счетов еще один важный фактор — время. Облик человека не есть что-то постоянное. Десять миллионов лет назад наши прапредки имели хвост, вытянутую морду. А как будет выглядеть человек еще через десять миллионов лет? Смешно предполагать, что облик человека впредь будет оставаться неизменным. Ты говорил о сходных планетах. Безусловно, сходные планеты есть. Но ничтожно мало шансов, что эволюция разумных существ на этих планетах совпадает и во времени... Словом, друг (мой, прав был Шекспир, сказавший устами Гам-лета: «Горацио, на свете много есть такого, что нашим мудрецам не снилось...»

Мне трудно точно восстановить в памяти этот разговор с Евгением Федоровичем. Нас то и дело прерывали: звонили телефоны, в кабинет шриходили сотрудники, Евгений Федорович (поминутно смотрел на часы... Но сам разговор представляется мне сейчас весьма знаменательным. Мы были смелы в своих предположениях, но насколько же действительность оказалась смелее!

Сейчас мне есе кажется простым. Если корабль прилетел из другой планетной системы, если он пересек безбрежный космос, значит там, на неведомой планете. Знание далеко шагнуло вперед, так далеко, что нам на Земле «пока еще трудно представить. Уже одно это соображение должно было заставить нас не спешить с выводами...'

Разговор был прерван появлением академика Астахова, специалиста по астронавтической медицине. К моему удивлению, едва переступив порог, Астахов спросил:

— Двигатель? Какой у них двигатель?

Он стоял у двери с рукой, приложенной к уху.

Признаться, я мысленно выругал себя: почему мне не пришло в голову спросить о двигателе? Ведь это сразу пролило бы свет на множество вопросов: каков уровень развития прилетевших существ, как далеко они летели, сколько времени находились в космосе, какие ускорения переносит их организм...

— Двигателя на корабле нет, — сказал Никонов. — Под

каменной оболочкой находится совершенно гладкий металлический цилиндр.

— Вот как, — произнес Астахов. На минуту он задумался. Лицо его выражало крайнее удивление. — Но е та-ком случае... Это значит, что у них гравитационный двигатель. Они управляют тяготением.

— По-видимому, так, — кивнул Евгений Федорович. — Таково и мое мнение.

— Почему? Разве тяготением можно управлять?

— В .принципе, безусловно, можно, — ответил Евгений Федорович. — В природе нет такой силы, которую человек бы не смог в конце концов понять и покорить. Это вопрос времени. Пока, нужно признаться, мы чертовски мало знаем о тяготении. Знаем закон Ньютона: любые два тела притягиваются с силой, (пропорциональной их массам и обратно пропорциональной квадрату расстояния. Знаем, хотя и теоретически, что тяготение распространяется со скоростью света. Ну, и, пожалуй, все. А вот в чем причина тяготения, какова его природа — нам неизвестно.

Снова зазвонил телефон. Евгений Федорович «поднял трубку, коротко ответил:

— Идем... Нас ждут, — сказал он.

Мы вышли в коридор.

— Некоторые физики предполагают, — говорил Никонов, — что в телах имеются особые частицы тяготения — гравитоны. Я вообще не убежден в достоверности этой гипотезы. >Но если она верна, тогда размеры гравитонов должны быть во столько раз меньше размеров атомных ядер, во сколько раз атомные ядра меньше обычных тел. В столь тесных областях энергия сконцентрирована неимоверно сильнее, чем в ядре атома.

Крутая винтовая лестница вела вниз, в подвалы института. Мы спустились то лестнице, (Прошли по узкому коридорчику. У массивной металлической двери нас ожидала группа сотрудников. Кто-то включил мотор, и дверь медленно пошла в сторону.

Так я впервые увидел космический корабль. Он лежал на двух опорах — металлический цилиндр из темного, очень гладкого металла. Каменная оболочка, во многих местах треснувшая при падении, была снята. С одной стороны цилиндра, у основания, свисали три тонких провода.

Евгений Федорович, ближе всех стоявший к цилиндру, сделал шаг вперед, и мы услышали стук, внутри цилиндра кто-то издавал неясные звуки, далекие от ритма машин. У меня мелькнула мысль, «что в корабле могли быть и не люди: помещаем же мы в свои экспериментальные ракеты обезьян, собак, кроликов.

Никонов отошел «к двери, и стук (прекратился. В наступившей тишине отчетливо слышалось чье-то простуженное дыхание.

Не знаю, как другим, но мне и в голову даже не при» ходили мысли о новой эпохе, в которую вступает наука.

35