Техника - молодёжи 1971-01, страница 59

ФАНТАСТИКА-iKj? МОДЕЛИРОВАНИЕ МИРА

ГЕРБЕРТ ФРАНКЕ (ФРГ) —

в настоящее время наиболее известный фантаст Западной Германии. Основные книги: «Незавоеванное будущее» и «Люди в 2000-м».

Мысль о том, что не только прошлое, но и будущее достойно

конкретных размышлений, становится все более распространенной. Доказательство тому — возрастающий интерес к футурологии и научной фантастике. Одна из них — плод науки. Другая — литературы. Однако их объединяет единая цель: исследование человека будущего, зажатого в тиски всесильной техники.

Как создается современное научно-фантастическое произведение? Обычно писа

тель заимствует из футурологии некое научное предсказание, затем изыскивает ситуацию или конфликт, который может привести к реализации этого предсказания. На этой основе и разворачивается действие. Таким образом, абстрактные термины облекаются в плоть и кровь художественного образа. Фантастика — это моделирование мира, неосуществимое с помощью научных методов. Иными словами: фантастика — это наука без постулатов и законов.

Парадоксально, но, по существу, две технические проблемы связывают, как сообщающиеся сосуды, фантастику и футурологию. Речь идет о звездоплавании и «разумных» машинах.

Воображение человека, конечно же, пленяет звездоплавание, хотя судьба будущего зависит, как мне представляется, в большей степени от проблемы машинного «разума».

«Разумные» машины — это тоже путешествие в неизвестность.

Еще совсем недавно раздавались скептические голоса: машина не может и не будет мыслить. И как-то неожиданно выяснилось: может. Машина обладает, оказывается, и памятью, и логикой, и способностью к обучению, и — главное! — творческим мышлением. Разумеется, подобное творчество (машинная музыка, живопись, стихосложение) далеко от совершенства, но ведь речь-то идет, по существу, о механическом младенце, едва сказавшем первое «а».

«Вы хотите построить эквивалент человеческому мозгу. Пожалуйста. Но учтите: он будет размером с небоскреб. Он потребует такой энергии, что от внутреннего излучения изжа

рится, как бифштекс», — недоуменно пожимали плечами скептики. И вдруг выясняется: к 2000 году подобная ЭВМ уменьшится до размеров булавочной (!) головки, а лет через 50 — 70 — до размеров молекулы. Невероятно? Во всяком случае, проблема неизмеримо проще путешествий к звездам.

И все же человек полетит к звездам. Кажется, это единственный способ не дать машине превзойти себя по уровню мышления. Общение с разумом иных миров — только так можно повысить к.п.д. нашей черепной коробки.

Чтобы увидеть лицом к лицу покуда еще не завоеванное нами будущее, писатель-фантаст должен оперировать как понятиями достижимыми, так и недостижимыми, даже иллюзорными. Ибо то, что порою кажется иллюзией, имеет свойство материализоваться, а реальное нередко облекается в самые фантастические черты.

Нестинарка сказала, что немудреная: надобно идти по угольям быстро-быстро, маленькими шажками и, главное, пальцы поджимая. Лука да и я удивились: ежели ремесло столь нехитро, каждый укротит кострище ступнями, каждый пойдет по огню.

— Верно, — сказала черноволосая нестинарка Невена. — У нас вся деревня по праздникам ходит.

Заиграли волынки. Эта музыка, тягучая, пронзительная, тягостная, хоть кого выведет из равновесия. Ощущение такое, словно кто-то исполинским железным гребнем проводит со скрежетом по стеклу.

Старший из огнепоклонников, его звали Тодор, лет сорока, с черными блестящими глазами, махнул нам рукой: довольно, мол, расспрашивать. И они двинулись к кострищу. Под звуки исступленной, беснующейся мелодии они медленно прошагали туда, где грозно тлел в темноте круг из пурпурных огней, кратер метров шести в диаметре. Живой коридор, по которому они прошествовали, вмиг сомкнулся. Тодор первым встал на огни! Он встал на огни, неторопливо пересек круг огня, вернулся обратно и сразу же пошел по краю круга. Шел Тодор вразвалочку, будто бы не ощущая сумасшедшего жара под ногами, и так равнодушно глядел окрест, на сотни изумленных, искаженных, с вытаращенными очами лиц, что я подумал: а не трюк ли все это огненное действо? Не фарс ли?

Тодор взял Невену на руки, пронес шагов пятна-дцать-двадцать и тогда осторожно спустил ее на горящую землю. Она пошла, вернее — полетела, маленькими шажками, точно следуя немудреной своей науке. Руки девушка раскинула, глаза полузакрыла — таким манером ходят, должно быть, лунатики по коньку островерхой крыши или по лезвию лунного луча. Музыка играла все быстрей, все мучительней, и мне начинало казаться, что стоит лишь снять башмаки, нырнуть под толстую веревку с разноцветными ленточками — и пойдешь-полетишь по огненной стихии, как лунатик, отрешенно раскинув руки. Быть может, то же чувствовали и Лука, и все, кто толпился вокруг чуда...

По прошествии какого-то отрезка времени, который показался мне несколькими часами ожидания и удивления, нестинарство закончилось. Лука попытался по

дойти к угольям и отпрянул — жар был еще силен.

Я разыскал Невену — она сидела рядом с деревянной эстрадой.

— Извините, кудесница, нельзя ли осмотреть вашу прелестную ступню? — сказал Лука неверующий девушке.

К моему удивлению, Невена ничуть не возмутилась и позволила сначала Луке, а затем и мне убедиться, что — вопреки россказням1 — на ступнях ее нет ни следов каких-либо хитрых натираний, ни мозолей. Ощарашенный Лука даже лупу достал из замшевого футляра и долго еще разглядывал кожу на девичьей нежной ступне. Никаких следов ожогов!

— Как тебе удается все это, Невена? — спросил я.

— Сама не знаю. Едва заиграет музыка, мне кажется, кровь уходит из моих ног, ступни деревенеют, и сама я как во сне лечу над красной землей. Все лечу и лечу.

— И часто ходишь по огню?

— Каждый вечер с мая по ноябрь. Иногда по два-три раза за вечер. Когда и возле моря костры раскладывают.

— А не боишься?

— Чего бояться? Дело привычное. Брат мой Димитр, в деревне, на руках по огню ходит. И ни разочка не обжегся.

Так и закончился этот вечер, исполненный таинства и чудес. Невена ушла, переоделась и вскоре предстала перед нами в ярком лазоревом платье и изящных замшевых туфельках. Мы вызвались сопровождать ее на автобус до Солнечного берега — он останавливался неподалеку, на горной дороге, К нашему изумлению,, она сама взялась нас подвезти на собственной машине.

— Ваше авто, мадемуазель, тоже летает по огню? — пытался сострить Лука.

Невена ничего не ответила, открыла ключом дверцу серого автомобиля и пригласила нас садиться. Мы тронулись вниз, к морю. Я сидел рядом с юной нестинар-кой, слушал, как беспрестанно визжат тормоза, как машину то и дело заносит на горных серпентинах, обрывающихся в полукилометровые кручи, и мне ка>-залось: я сам иду по огню.

56