Техника - молодёжи 1975-06, страница 52

Прошло, наверное, лет шесть или семь, и моя мечта сбылась. Я поступил в университет. Но накопленных денег все равно не хватало, и я продолжал работать. После второго курса я увлекся кибернетикой, а с четвертого на меня стали обращать внимание, как на студента, подающего большие надежды. Не скажу, чтобы я делал какие-нибудь великие открытия, но одна черта была у меня всегда. Я умел быстро уловить и развить любую интересную идею, брошенную кем-то даже вскользь, мимоходом. А это, знаешь, иногда стоит и нескольких талантов.

После окончания университета меня, как одного из лучших выпускников, пригласили в научно-исследовательский отдел одной из фирм по производству электронно-вычислительных машин. Дали хороший оклад, обещали повышение по службе. Но всего этого для меня было мало. Я все равно не был так богат, как тот парень, который встретился мне когда-то в Нью-Йорке. И я понял, что надо работать не только на фирму, но и на себя. Так и стал делать. Днем, значит, на фирму, а вечером — только на себя.

— Так что же ты делал? Изготовлял что-нибудь?

— Нет, делал то же самое, что и в студенческие годы, — думал и читал, читал и думал. Я прекрасно понимал, что в воздухе носится огромное количество разнообразных идей. Люди, выдвинувшие их, или не относятся к ним всерьез, или же просто у них не хватает времени, чтобы развить их, довести до конца. Но если во время учебы в университете мне хватало и обычной, так сказать, небольшой идеи, то сейчас мне нужна была идея грандиозная, способная принести мне миллионы. И вот однажды я нашел ее. Я долго проверял и, только когда убедился, что она лишь высказана и никем еще не развита, почувствовал, что действительно приближаюсь к своей цели.

Но мне надо было работать, и как можно быстрее. Ведь таких умников, то есть ловцов чужих идей, было немало. И начался каждодневный, вернее, каждоночный труд. Я так устал, что днем на работе глаза мои сами закрывались и я, заснув, сползал со стула. Ко мне стали относиться с некоторым подозрением. Скорее всего начальство подозревало, что я балуюсь наркотиками. Но я ссылался на сильную головную боль. Мне то ли поверили, то ли просто надоело со мной возиться, но предоставили отпуск и посоветовали поехать лечиться. Я сказал, что обязательно поеду, а сам заперся дома и довел эту идею до конца, разработал все приборы, которые были для

4 «Техника — молодежи» № Б

этого необходимы. Теперь мне нужны были деньги, большие деньги для того, чтобы воплотить в жизнь задуманное.

— И что же? Ты, наверное, продал изобретение своей фирме, а она тебя надула? Такое бывает.

— Скажи, ты что-нибудь слышал о миллиардере Харте? — спросил старик, подливая виски в стакан и закуривая.

— А кто о нем не слышал. Мил-лиардер-невидимка. Старый черт, живущий столько лет, что уже все, наверное, забыли, когда он родился. Харт — это все. У него и нефть, и игорные дома, и оружие, и медикаменты, и роскошные морские лайнеры, и супертанкеры, и еще черт знает что.

— Так вот, Джо, — сказал старик, отхлебнув изрядную порцию виски, — перед тобой отец этого самого Харта...

Джо посмотрел на своего дружка как на человека, явно свихнувшегося. Но старик поймал его взгляд и, затянувшись дешевой сигаретой, отрицательно помотал головой

— Нет, нет, не думай, я не сошел с ума. То, что я тебе говорю, — чистейшая правда. Сейчас я тебе все объясню, хотя в свое время я поклялся, что и рта не открою. В противном случае его люди просто прихлопнут меня как муху.

После такого вступления Джо невольно посмотрел по сторонам, но не заметил чего-либо необычного. Народу, как всегда, было мало. А сидевшие через столик от них два молодых парня о чем-то разговаривали между собой и явно не слушали их.

— Так вот: я послал ему письмо с просьбой принять меня по безотлагательному и важному делу. Мне, как и следовало ожидать, не ответили. Я послал еще одно письмо — результат тот же. Пытался связаться с ним по телефону, но мне ответили, что Харт занят и, если очень нужно, я могу поговорить с его помощником. Меня с ним соединили, и я представился как изобретатель, сделавший большое открытие, о котором могу рассказать только Харту. Помощник обещал доложить своему шефу и попросил позвонить на следующий день.

На следующий день мне было сказано, что Харт ждет меня в два часа и просил прибыть точно в назначенное время. И вот без десяти два я был в приемной у Харта. Первое, что меня поразило, как просто, а вернее дешево, было все в ней. Мебель далеко не высшего класса и очень потрепанная. Я и раньше слышал, что Харт большой скупердяй, но тут сам убедился в этом. Ровно в два часа меня пропустили к нему в кабинет.

«Ну, молодой человек, — обра

тился он ко мне скрипучим голосом, — я вас слушаю. Учтите, времени у меня всего десять минут, и ни минуты больше».

«Господин Харт, — начал я, — идея моя так проста и в то же время так сложна, что о ней можно говорить как в двух словах, так и целый день. Я выберу первый вариант. И если то, что я вам скажу, заинтересует вас, вы всегда найдете способ разыскать меня, а если нет, понять, а чем секрет моего изобретения, вам все равно не удастся».

«Короче, молодой человек», — опять проскрипел Харт, поглядывая на часы.

«Если коротко, — спокойно продолжал я, — вы, господин Харт, стары и, простите, скоро умрете. А вам наверняка хотелось бы жить вечно. Я могу предоставить эту возможность, и вы будете жить, правда, не совсем так, как сейчас, но все-таки жить».

«Что вы имеете в виду под словами «не совсем так»?» — спросил меня Харт и окинул таким же примерно взглядом, как и ты, когда услышал, что я его отец.

«А то, — ответил я, — что физически вы, конечно, умрете, но духовно останетесь живы. Я могу заключить ваш интеллект в компьютер, и он будет жить там вполне нормальной жизнью. Машина будет чувствовать себя в<1ми. В нее перейдет ваше «я». Ваше самосознание, отделившись от теле, поселится в компьютере и, поверьте, будет в нем счастливо. Короче говоря, представьте себе, что умрет все ваше тело, за исключением головы, а вернее, мозга. Только мозг этот будет электронным, хотя, я повторяю, он полностью ваш, с вашими мыслями, желаниями и даже эмоциями. И, находясь в таком состоянии, вы можете существовать сколь угодно долго, сами руководить всеми своими делами, никому не перепоручая и не завещая их. Подумайте, я вас не тороплю. Я уверен, что это должно вас устроить. А стоить вам все это будет лишь десять миллионов долларов».

Увидев, что Харт хочет возмутиться, я добавил, что за бессмертие он мог бы заплатить и дороже. Больше я ничего ему не сказал, а только предупредил, что свой теле--фон оставлю у секретарши и буду рад, если он меня вызовет. Я посоветовал ему не думать слишком долго, так как, если через два месяца он не даст ответа, я продам свою идею другому, не менее богатому человеку. Потом попрощался и вышел.

— Так я все-токи не понял, ты что же, хотел надуть этого скупердяя? — спросил Джо, с любопытством глядя на старика.

49