Техника - молодёжи 1978-04, страница 30

i

почти миллион тонн хлопчатника ежегодно. Но ведь столь внушительные предприятия вводятся в строй по частям, блоками. Так и у нас. Начиная с 1973 года ежегодно передаем хлопкоробам 20 тысяч гектаров отвоеванной у степи, напоенной водой земли. За пять лет молодые мелиораторы сделали засушливую Кашкадарьинскую область хлопководческой.

Кстати сказать, — не без гордости заканчивает он, — более одной трети нынешнего урожая «белого золота» выращено на почвах, подготовленных мелиораторами лишь недавно. Как видите, конвейер наш движется с ускорением.

Дождь между тем поутих и вскоре совсем перестал. Рыжая земля за окном стала на глазах подсыхать. Туракулов весело щурится в небо. Я его понимаю: будет план.

Секрет инженера Ачилова

Для начала одна цифра: 220. Столько дней длится в Каш кадарьинской степи безморозный период. Неспециалистам эта простая арифметика, возможно, ни о чем не скажет. А вот хлопкоробам цифра 220 говорит о многом. И прежде всего о том, что Каршинская степь — самое благодатное в Узбекистане место для выращивания тонковолокнистого хлопчатника. Гораздо более благодатное, чем знаменитая Ферганская долина. Узнали об этом, понятно, не сегодня. О возможностях, которые таит в себе сухая Каршинская степь, по территории, кстати, не уступающая Крыму, еще в конце XIX века писал русский исследователь Петров.

Столько лет знали и столько лет не использовали. Странная, не правда ли, расточительность? Эта мысль невольно возникает при первом взгляде на карту Кашка

дарвинской области. Почти надвое ее рассекает голубая ниточка — река Кашкадарья. А ведь вода — это сама жизнь. Там, где вода, там все цветет. Однако, приглядевшись к карте повнимательнее, нетрудно заметить, что вся Каршинская степь усыпана точками. Точки — символ песков, пустыни. Увы, такова действительность. Но что же река?

...Самолет уже заходил на посадку, когда кто-то из пассажиров воскликнул: «Смотрите, что это?» По гладкой сверху тарелке степи змеилась до самого горизонта какая-то странная желтоватая впадина. Траншея не траншея, овраг не овраг... «Русло Кашкадарьи, — пояснил мой сосед, пожилой узбек, — воды давно нет. Вот вам и река!..»

— Как видите, степь наша воды не знала, и в то же время вода была. Ну да, была! — улыбнулся Василий Лазурин, управляющий трестом Гидрострой. — Неподалеку. В Туркмении. Самая полноводная река Средней Азии — Амударья. Природа, одним словом, позаботилась. Осталось нам всего ничего — канал проложить. Каких-то сто шестьдесят километров.

Сказав так, Лазурин малость схитрил. Природа об освоителях Каршннской степи позаботилась, да не очень. Как говорится, «видит око, да зуб неймет». Близка могучая Амударья, но попробуй-ка ее в солончаки поверни: разница-то между уровнями реки и степи ни много нн мало 132 м. На высоту сорокаэтажного дома, считайте, нужно было реку перебросить!

Наш «уапнк» ходко катит вдоль шоссе, которое проложено по кромке Каршннского магистрального канала. Едем к истоку канала, а между тем... чуть под гору.

— Вот, — сказал Лазурин, когда «уазик» наконец притормозил. — Вот что вы хотели увидеть!

На снимках:

В машинном зале насосной станцнн Каршинсного магистрального канала.

Общий вид насосной станции. Г1о этим трубам бежит в гору Амударья.

Мы стояли у рукотворного толкача реки — первой насосной стан ции. Всего их в кашкадарьинском каскаде шесть. Ровно столько, сколько необходимо, чтобы Амударья, изменив своему привычному течению, вдруг потекла в гору.

Десять лет назад ка сысертьский завод «Уралгидромаш» поступил заказ от освоителей Каршннской степи создать шесть мощных насосных станций для подъема Аму-дарьи. Это были уникальные агрегаты. Стальные пятнадцатиметро кые валы для вертикальных насо сов везли в Каршинскую степь особым образом — каждый сразу на двух трайлерах, состыкованных вместе. И конечно, волновались, когда монтировали: как-никак миллиметровые допуски при таких-то габаритах. И конечно, волновались, когда впервые пускали: расчеты расчетами, но ведь сорок тонн — один вал! Размеры соответственно поставленной цели. 220 м³ воды в секунду — такой производительности ни один насосный агрегат в мире еще не знал. Об этом говорили молодые меха ники шестой насосной станции Борис Валуев и Игорь Кузнецов, с которыми меня познакомил Лазурин. Рассказ был, что называется, из первых рук. Ребята, родом из Сысерти, те уникальные насосй от первого винтика собирали. Сами и запускали.

— А пустили, — говорит Борис Валуев, на язык он побой чее, — не захотелось отсюда уезжать. Вращение огромных лопастей, что ли, заворожило... Сейчас привыкли: работа.

— Но работа по освоению насо сов еще продолжается, — вновь

28