Техника - молодёжи 1979-01, страница 32

техника и спорт

ОДИН ДЕНЬ В КАРПАТАХ

ЮРИЙ ЦЕНИН, член президиума Федерации горнолыжного спорта СССР, наш спеп. корр.

Затемно нас разбудил грохот десятков закованных в пластмассу ног.

— Пора, — обреченно сказал Роман, высовывая голову из-под трех одеял, — ребята, пошли питаться...

Так начался отдых на спорт-базе «Динамо». Наскоро перекусив, мы влезли в такие же гремящие ботинки, забрали из хранилища свои драгоценные — в прямом и переносном смысле — лыжи и вместе со спортсменами выкатились в холодное розовое утро. Поселок еще лежал в морозном тумане, а на по-лонинах заиграло солнце. Длинные голубые тени от гигантских елей вытянулись на снегу до середины просторных полян, а выше, за кромкой леса, сахарной белизной засверкали геометрически правильные купола гор...

Сколевские бескиды^ Верховина, легендарный край альпийских лугов, звенящих форелевых ручьев, буковых рощ. Зимой здесь царство снега, санок и лыж. Неповторимая прелесть горного пейзажа, мягкий климат, целебные источники, увлекательная возможность санного и лыжного катания — все это привлекало сюда туристов еще в начале прошлого века. В Славское «на воды» съезжалась австро-венгерская и польская знать, предприимчивые дельцы открывали харчевни-пансионаты, устраивали пышные праздники с катанием, музыкой.

Так уж устроила природа здесь горы, что лучшего места для горнолыжного спорта трудно представить. 300-километровой дугой вытянулись с севера на юго-восток Карпаты вдоль западной границы страны. Эти не очень высокие горы и широкие долины давно обжиты, а шоссейные и железные дороги надежно связывают их со многими городами. Путешествие небольшое: за час-полтора вы прилетаете во Львов, еще пару часов затрачиваете на железную дорогу — и попадаете в горную сказку.

Так оказались в Славском и мы, затратив на путь из Москвы всего около шести часов. А мечтали об этом с тех самых пор, как узнали, что здесь усилиями энтузиастов Львовского областного совета «Динамо» построены десять (!) канатных подъемников, в том числе самая длинная в стране; кресельная канат-ка. И все они работают, и к ним нет длинных очередей, и туристов не гонят прочь с горы, когда там прово

дятся спортивные соревнования, а даже наоборот — приглашают...

Да, таким невероятным, непривычным для наших горнолыжников сервисом едва ли может похвастаться какой-либо другой горный курорт страны.

А ведь без лыжного спорта зимний отдых в горах теряет большую часть своей прелести. На лыжах ты — хозяин гор, без лыж — в лучшем случае зритель.

Когда стоишь и с восхищением смотришь, как мимо, закладывая красивые виражи, проносятся лыжники, поневоле завидуешь их свободно управляемому полету по снежным склонам. Видишь их лица — они полны энтузиазма и счастья. Да, счастья. Потому что гора, как добрый сказочный великан, над которым горнолыжник приобретает магическую власть, дарит ему такие прекрасные ощущения, такой заряд бодрости и радости, что это уже вполне соизмеримо с понятием счастья.

Но власть над горой дается не так просто. Лыжный спуск от вершины до подножия — это проверка на прочность всех возможностей человека. И конечно, прежде всего — его физических сил.

Казалось бы — какие тут нужны усилия? Ведь спортсмена несет вниз сама сила тяжести! Но у человека нет крыльев, чтобы противостоять ей. Есть лыжи.

В горнолыжном спорте они одновременно создают скорость и помогают... бороться с ней. В сущности, что такое слалом? Это умение поворачивать, а значит, все время гасить скорость, управлять ею. Для этого надо владеть целым комплексом технически сложных движений, обладать высоким чувством равновесия, уметь оптимально управлять своим телом. Ведь на мышцы постоянно действует огромная нагрузка, равная массе тела, помноженной на скорость. Непосвященному трудно представить, какие напряжения испытывает лыжник-скоростник при виражах на скорости 120—140 км/ч. Ведь не случайно даже отлично тренированные спортсмены на финише иногда бессильно ложатся на снег — отказывают ноги.

Конечно, нам, любителям, такие нагрузки не грозят. Но ведь у любителя и подготовка другая. Мы с Романом, например, еще вчера бегали по Москве, замученные предотъездной суетой, а сегодня с полной горнолыжной выкладкой поднимаемся

на Тростян. Откровенно говоря, нам повезло — мы едем со спортсменами на гусеничном вездеходе, а не тащимся, как все «смертные», пешком, с тяжеленными рюкзаками и лыжами за спиной. Пробуксовывая и всхрапывая на крутых подъемах, как норовистый конь, наш вездеход резво бежит по утонувшей в снегу дороге, оставляя за собой вереницы лыжных пилигримов, с завистью глядящих из придорожных сугробов на наш ощетиненный лыжами ковчег.

Впереди за небольшим перевалом открылся Тростян — огромная гора, опоясанная прихотливыми лентами лыжных трасс, круто уходящими вверх стрельчатыми просеками канатных дорог. Выгружаемся в самом центре горы, у финиша слаломных трасс, откуда к вершине тянутся две параллельные дороги ВЛ-1000.

Снизу склон кажется огромным стадионом, поставленным «на попа»: всюду, насколько хватает глаз, мельтешат фигурки спортсменов. В высоте под синим куполом неба они кажутся медленно движущимися точками на белом фоне; где-то посередине, у старта слаломных трасс, они обретают человеческие контуры. Тут начинаешь видеть, кто, щеголяя завидной техникой, поистине наслаждается на спуске, а кто мучает себя и лыжи, тщетно пытаясь найти общий язык с крутым и коварным склоном. Зато внизу все выглядят орлами: лихо катят по раскатанной лыжне — ну как ударить лицом в грязь (простите — в снег) перед многочисленной публикой...

Бугель канатки подхватил нас, и через десять минут мы на вершине — раскатанном, отполированном всеми ветрами куполе, с которого нам предстоит двухкилометровый спуск. Попытаемся на примере моего приятеля понять, что ощущает лыжник, впервые попав на Тростян. Роман — заядлый спортсмен, из тех, кто и летом на пляже способен мечтать о снеге и горах. Правда, катается он средне — поздно начал, да и времени на тренировки не хватает. Человек он осторожный, не лихач, что в нашем случае можно только приветствовать.

Вот он бросается под уклон и сразу набирает скорость. Несколько легких элегантных полудуг — во всей его фигуре чувствуется радостный отрыв от склона, раскованность, готовность к полету, кажется, так и проскользит без усилий всю гору... Но он-то уже понял, что превысил

30