Техника - молодёжи 1979-11, страница 64

— Любое желание? — усомнился Юрий Воронцов.

— Зачем же любое? Исполнится желание, владеющее вами в данный момент.

— Ну это все равно, — усмехнулся Юрий Воронцов. — Здорово!

Он загадал желание и положил ладонь на рычаг.

— Не торопитесь, — сказал инопланетен. Его лицо задрожало, глаза разъехались в разные стороны. — Сначала я должен удалиться на необходимое расстояние.

Юрий Воронцов снял руку с рычага и внимательнее посмотрел на инопланетную машину для исполнения желаний. Она напоминала какую-то музейную древность. Телескоп? Нет. Ракетный двигатель? Пожалуй. Но скорее что-то другое.

По знаку инопланетна рядом с ним возникла полупрозрачная оболочка летательного кокона. Инопланетен ступил внутрь. Летающий кокон лениво двинулся вверх.

— Эй! — крикнул Юрий Воронцов. — Погодите!..

Он вдруг понял, что загадочное устройство сильно смахивает на орудие, посредством которого в древности решали демографические проблему.

Кокон вернулся на землю.

— Не получается? — заботливо спросил инопланетен. — Если вам трудно, я переставлю регулятор на меньшее усилие. Вот так. Но не торопитесь. Вы должны понимать, что наши желания не совсем совпадают.

Юрий Воронцов с нарастающим сомнением глядел на инопланетное демографическое орудие.

— Вы действительно уверены, что эта штуковина исполнит любое мое желание?..

— А вы действительно разумное существо? — поинтересовался инопланетен. — Ясно, что никто не в состоянии удовлетворить все желания всех обитателей нашей звездной системы. Сколько, по-вашему, в Галактике разумных существ?

Юрий Воронцов покачал головой; тут же ему показалось, что и демографическое орудие шевельнулось, отслеживая это движение.

— Не знаю.

— Очень много, — сообщил инопланетен. — Поэтому нас интересуют лишь желания, имеющие отношения к нашей работе. Мы их фиксируем и по мере сил выполняем. Например, недавно вы пришли к решению, угрожавшему жизни. Естественно, мы не могли не вмешаться.

— Какое решение вы имеете в виду?

Рот инопланетна расширился до ушей, в лице все смешалось, и лишь минуты через полторы оно вернулось к нормальному виду.

— Вы же разумное существо. Есть вещи, говорить о которых не принято. Но раз вы настаиваете... Несколько минут назад вы решили, извините за выражение, умереть. Ваше желание угрожало жизни...

— Понятно.

— ...поэтому я привез необходимое оборудование. Кстати, вам известно, сколько энергии стоит срочная доставка такого дезинтегратора?

— Так это... дезинтегратор?..

— Называют по-разному. Дезинтегратор, уничтожитель, убиватель... Кому как нравится.

— Значит, — сказал Юрий Воронцов, — если я нажму на рычаг, то...

— Ваше желание осуществится, — кивнул инопланетен.

— Но вы же собирались меня спасти!

— Вас? Мы? — Инопланетен задумался. Черты его лица извивались как змеи. — Вы что-то путаете. Во-первых, это противоречит вашим желаниям, а смерть, извините за непристойность, — это личное дело каждого. Во-вторых, существ, даже разумных, слишком много. Спасение умирающих — дело самих умирающих. Извините еще раз.

— И это — спасение от несчаст" ных случаев?

— Естественно, — кивнул инопланетен. — Ведь мы охраняем жизнь. В Галактике много жизней. В каждом мире она своя, и ей всегда что-нибудь угрожает. Вот вам, извините, вздумалось умереть. Ваше право, но какой способ вы выбираете? Самый варварский — открыв шлем скафандра. Значит, полчища бактерий из-под вашего шлема вырвутся на свободу, и местной жизни будет нанесен непоправимый урон. Возможно, даже, что она погибнет совсем.

— Местная жизнь? — сказал Юрий Воронцов.

— Местная жизнь, — сказал инопланетен.

— Эта серая плесень? Или это... не плесень?

— Почему же? Плесень, бактерии, микроорганизмы. Вы что-то имеете против?

— Нет, — сказал Юрий Воронцов, — но как же так получается? Перед вами выбор. С одной стороны — разумное существо, человек, венец творения. С другой — какие-то микробы. Разве можно сравнивать?

— Нельзя, — согласился инопланетен. — Что человек? Гибель отдельных существ, в том числе разумных, предусмотрена эволюцией. Каждая самостоятельно возникшая жизнь бесценна, потому что невоспроизводи-ма. Нет бедствия ужаснее, чем смерть живого в масштабах целой планеты. По-моему, это очевидно.

— И если я открою скафандр... Так вот в чем дело! — обрадовался Юрий Воронцов. — По-моему, я начинаю вас понимать.

— Одного понимания мало. Нужно еще и действовать. Но что вы делаете вместо того, чтобы воспользоваться дезинтегратором, который не только исполнит ваше желание, но и убьет, извините, всю нечисть, сидящую под колпаком вашего шлема? Что вы делаете? Затеваете бессмысленный разговор. Вам не кажется, что он затянулся?..

Инопланетен шагнул к своему кокону.

— Погодите! — крикнул Юрий Воронцов. — Я же не хочу умирать!

Туманная оболочка вокруг инопланетна сгустилась, потеряла прозрачность.

— Я хочу жить! — крикнул Юрий Воронцов. — Жить!!

— Живите, — отозвался инопланетен. — Это ваше законное право.

Кокон взлетел к облакам. Черное жерло дезинтегратора смотрело точно в лицо. Юрий Воронцов сделал шаг в сторону. Массивный ствол шевельнулся, держа его на прицеле, следя за каждым движением

— На помощь!!! — отчаянно закричал Юрий Воронцов.

Минуту спустя инопланетец вновь стоял перед ним.

— Зачем кричать? Я же сказал вам — живите.

— Здесь? Но я...

— Где угодно. Например, если вы улетите к себе, мы будем очень признательны.

— Как же я улечу? — Юрий Воронцов показал на свой искалеченный звездолет.

Инопланетец повторил его жест.

— Вероятно, так же, как прилетели.

— Вы что, смеетесь? Он же совсем разбит. Управление, двигатель, даже обшивка.

— А почему вы не хотите его починить?

— Смеетесь? —■ повторил Юрий Воронцов. — Как же его починишь?

Глаза у инопланетна от этих слов полезли на лоб.

— Вы не можете отремонтировать свой корабль?? Пойдемте посмотрим.

Юрий Воронцов положил руку на стартовый рычаг. Инопланетец стоял вдалеке, среди скал, облокотись на дезинтегратор. Все еще боялся, что землянин опять передумает.

Корабль дрогнул и тронулся вверх. В обзорных экранах Юрий Воронцов как бы впервые видел планету, куда его занесла судьба. Видел ее синее, быстро темнеющее сейчас небо, белые облака, вровень с которыми он поднимался, и дикие скалы, уходящие вниз. Нет, это он улетал, остальное оставалось на месте — и небо, и облака, и скалы И плесень на скалах — древняя жизнь с еще не изведанным будущим.

^—tJ