Техника - молодёжи 1980-12, страница 57

ния взаимопонимания между народами?

— Научная фантастика, на мой взгляд, имеет значительное положительное влияние. Она помогает нам исследовать будущее, предостерегая от возможных опасностей. Очень многие научно-фантастические произведения представляют собой жуткие антиутопии, как, например, роман О. Хаксли «Прекрасный новый мир». Чтение подобных книг, вероятно, заставляет людей избегать весьма неприятных вещей. В этом плане в научно-фантастической литературе существует большая проблема.

— Наталкивает ли ученых научная фантастика на новые открытия? Влияет ли она на технический прс гресс?

— Научная фантастика исключительно полезна в социальном смысле. Хотя основной ее функцией, как, впрочем, и всей беллетристики, является развлекательность, научная фантастика имеет уникальное преимущество: она помогает нам подготовиться к будущему. Она необязательно предсказывает будущее, но исследует возможные варианты того, что может быть в будущем, и помогает выбрать будущее, в котором мы сами хотели бы жить. Именно в этом социальная ценность научной фантастики. Конечно, заодно она прокладывает дорогу многим научным открытиям. Возьмем, например, полеты в космос. Космические полеты не развивались бы так быстро, если бы не было писателей-фантастов. И есть много пионеров космических исследований, которые очень хорошо знали научно-фантастическую литературу.

— Для того чтобы писать научную фантастику, надо, видимо, хорошо знать науку сегодняшнего дня и предугадывать науку завтрашнего. Что Вы можете сказать по этому поводу?

— Для писателя-фантаста очень важно знать и понимать науку. Совершенно необязательно иметь какую-то научную степень или звание, но нужно чувствовать и любить науку. В противном случае все, что вы напишете, будет чистым вымыслом, и часто — полнейшей чепухой. Поэтому большинство современных писателей-фантастов имеют очень хорошее образование и обширные знания в области науки.

— Советский читатель знает Вас не только как писателя-фантаста, но и как одного из пионеров космических исследований. Что из сделанного Вами лично Вы считаете самым крупным вкладом в современную космонавтику?

— Спутники связи. Я начал думать о них в конце войны, в 1944—1945 годах. Я работал с радарными установками, но не преры

вал тесных отношений с моими коллегами — членами Британского астронавтического общества, интересовавшимися космическими полетами еще до войны. Естественно, мы хотели, чтобы общество опять возобновило свою работу, и были убеждены, что космические полеты будут полезны человечеству. Мне пришла в голову мысль, что синхронный спутник был бы идеальным средством радио- и телевизионной связи. Зимой 1944 года я написал доклад, в котором говорилось о развитии спутниковой связи. Он был вскоре опубликован.

— Как Вы расцениваете нынешний этап космических исследований?

— То, что происходит сейчас, когда человек начинает освоение космического пространства, по-моему, так же важно, как выход наших далеких предков на сушу. Следующий шаг — это шаг с Земли в космос. Мне кажется, что уже невозможно предсказать, чем кончатся наши исследования в космосе. Точно так же первые живые существа, которые выползли из океана на твердую землю, не могли себе представить, что будет дальше.

— Встречались ли Вы с Юрием Гагариным?

— Я был счастлив, когда встретился с Юрием Гагариным здесь, в Шри Ланке. Это было вскоре после его космического полета. Позже он прислал мне автобиографию с автографом в память о нашей встрече. Он погиб, это большая трагедия.

— Были ли Вы когда-нибудь на космодроме?

— Я был на космодроме, откуда запускали «Аполлон-11» в первый полет на Луну. Впечатление незабываемое. Ни одна запись не может этого передать. По эмоциональному воздействию с запуском огромной ракеты сравнимо только полное солнечное затмение; его мне тоже довелось повидать.

— Хотелось бы Вам побывать в космосе?

А. Кларк с портретом Ю. Гагарина.

— Я много раз говорил моим американским друзьям, что только одно может заставить меня сменить Шри Ланку на Соединенные Штаты — это место в космическом корабле. Первый пассажирский космический рейс состоится, вероятно, году в 1982—1983. Мне будет тогда немногим более 60 лет, так что можно рискнуть. Недавно я получил забавную записку от одного из руководителей НАСА. Пригласив меня на первый орбитальный запуск космического челнока, он приписал: «Посмотри сначала, как эта штука работает, прежде чем сам полетишь!»

— Когда Вы обычно работаете?

— У меня нет заведенного распорядка дня. Если нужно, я могу писать в любое время. Чаще всего я сажусь за стол около 8 часов утра и работаю, пока не принесут почту. В течение дня у меня много посетителей, поэтому мой график должен быть очень гибким Когда необходимо, я могу сосредоточиться, а если нужно — расслабиться.

— Много ли Вы получаете писем и какого характера?

— Я получаю очень много писем со всего мира, среди них много от молодежи. Я рад этому: значит, они читают мои книги. Много писем присылают студенты, которым преподаватели дают мои книги для изучения. Мне это бывает приятно. У меня много корреспондентов и в СССР. Вот, например, Нина Куба-тиева, очаровательная молодая девушка из Москвы. Я только что получил от нее письмо. Она написала диссертацию по моим книгам, надеется защитить ее. Я вполне солидарен с ней в этой ее надежде.

— Попадаются ли в письмах интересные мысли, которые Вы использовали или собираетесь использовать в своих книгах?

— Иногда я получаю какие-то предложения, но никогда не исполь

55