Техника - молодёжи 1986-04, страница 5

истощимый оптимизм, быстрота ума и любознательность. И еще смелость и решительность, аккуратность, выдержка, простота, скромность, большая человеческая теплота и внимание к окружающим людям. Когда к осени 1960 года в шестерке космонавтов определился лидер — Гагарин и ему об этом стало известно, такие его качества, как доброта и отзывчивость, проявились наиболее яркот

Что касается выбора первого космонавта, то распространенные мнения по этому вопросу верны и неверны. Симпатизировал ли Сергей Павлович Юре? Да, больше того, он, можно сказать, его любил, и это была высокая мужская любовь — любовь к достойному человеку. Замечу, что у Сергея Павловича было какое-то особое чутье на людей, с кем ему приходилось работать. Он внимательно присматривался ко всем космонавтам и постепенно согласился с теми специалистами, которые отдавали предпочтение Гагарину. Но было ли это определяющим? Нет. Вспоминаю случай на последнем этапе подготовки, когда уже стало ясно, что скорее всего первым полетит Гагарин, а дублером будет Титов. Выяснилось — корабль перетяжелен. Сергей Павлович поставил задачу перед всеми главными конструкторами, участниками технического руководства подготовки к полету, изыскать возможность снижения веса корабля до требуемого предела. Меня он предупредил, чтобы к полету был готов и Титов, поскольку вес у него тогда был на 4 с лишним килограмма меньше, чем у Гагарина. Так что видите — любовь любовью, а дело делом.

Теперь в отношении экспертного опроса. Мы действительно предложили первой шестерке высказать свое мнение, кому лететь первому. Пятеро из них назвали Гагарина, лишь сам Юрий поскромничал. Результаты опроса также учитывались при выработке решения о первом космонавте, но само решение определялось большим количеством объективных показателей и основывалось на собранных во время предполетной подготовки данных, которые были представлены в двух объемистых томах по каждому космонавту. В этих материалах собраны данные о переносимости космонавтами экстремальных условий, результаты тренировок, оценены знания теоре

тической подготовки и многое, многое другое. Все это и учитывалось специалистами ЦПК при выборе первого космонавта. В августе 1960 года, по завершении первоначального этапа обучения, проходила первая аттестация кандидатов в космонавты. В аттестации старшего лейтенанта Гагарина Ю. А., в частности, было написано: «Выделяется среди товарищей широким объемом активного внимания, сообразительностью, быстрой реакцией». Врач Н. Н. Туровский, проработавший с космонавтами более 20 лет, аргументируя правильность назначения Гагарина первым космонавтом, приводит такие качества Юрия Алексеевича, как его наблюдательность и способность очень точно и образно передать увиденное. А это, при прочих равных условиях, становилось неоценимым. Врач К. Р. Котовская, занимавшаяся испытанием устойчивости организма кандидатов на центрифуге, отмечала редкую гармонию физического развития Гагарина. Она решилась на испытание с тринадцатикратной перегрузкой потому, что верила в высокие резервные возможности Гагарина.

Все это, естественно, учитывалось при выборе первого космонавта. Как видите, это была серьезная работа.

— Евгений Анатольевич, вам неоднократно приходилось встречаться с Сергеем Павловичем Королевым. Расскажите о наиболее памятных встречах.

Впервые я увидел Сергея Павловича на совещании в АН СССР в начале 1959 года. Эта встреча произвела на меня огромное впечатление. Сергей Павлович выступил на совещании и очень убедительно и четко аргументировал необходимость выбора кандидатов в космонавты из летчиков-истребителей. Он сказал, что командиры первых космических кораблей должны быть универсалами. Летчик-истребитель и есть тот универсал, ибо он, как выразился тогда Сергей Павлович, «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Летая в стратосфере на одноместном скоростном истребителе, он пилот, и штурман, и связист, и бортинженер одновременно. Сергей Павлович говорил настолько убедительно, что большинство участников совещания сразу же поддержало его точку зрения. Настроение у Сергея Павловича после совещания было

ЧЕЛОВЕК И КОСМОС

приподнятое, он много шутил и даже предложил, помнится, врачам испытывать на нем первом все пробы, которые будут запланированы для будущих космонавтов.

Далее у нас с Сергеем Павловичем была уже совместная работа. Он просил меня систематически информировать о ходе подготовки космонавтов и особенно о возникающих трудностях. Просил не стесняться и обращаться к нему с просьбами. И если я по тем или иным причинам задерживался с докладами, он тут же напоминал о себе либо личным звонком, либо приглашением. Такой был стиль работы Сергея Павловича: если уж попал в поле его зрения, то не можешь не интересовать его регулярно. Он держал в своих руках нити управления буквально каждым звеном огромного механизма, решавшего задачу полета человека в космос. Вскоре космонавты стали частыми посетителями КБ Королева, слушали там лекции, изучали корабль «Восток». Приезжал Сергей Павлович и к нам в Звездный. Здесь он был не просто желанным гостем. Он внимательно осматривал все, вникая в каждую деталь, замечал зачастую и то, что нам и не хотелось ему показывать

По мере приближения дня полета человека в космос нам приходилось встречаться все чаще. Сергей Павлович не только интересовался ходом подготовки космонавтов, но и регулярно информировал нас о результатах каждого нового пуска технологического космического корабля В этот период Сергей Павлович не раз говорил мне: «Только бы они не сплоховали, твои орели-ки, а уж мы на совесть сделаем все, что нужно».

Никогда не забуду ночь и утро 12 апреля 1961 года! Ночью Сергей Павлович приходил в домик, где спали Гагарин и Титов. Выглядел он уставшим, предельно сосредоточенным...

— Первый полет человека в космос является хорошо подготовленным и блестяще осуществленным научно-техническим экспериментом, не имеющим аналогов в истории человечества. Как вы, Евгений Анатольевич, относитесь к мысли о том, что послеполетный период жизни Ю. А. Гагарина оказался не запланированным заранее, уникальным социально-психологическим экспериментом?

3