Техника - молодёжи 1991-08, страница 27

нераздельности в том и состоит, что три Ипостаси выступают всегда вместе; абсолютно исключено, чтобы какое-то Лицо действовало отдельно от двух других. В XVII веке, например, в России появились иконоподобные иллюстрации к тексту Священного Писания, среди которых можно встретить и изображения семи дней творения мира Богом. И назывались они «Деяниями Троицы». Это наглядно подтверждает большое значение, которое придавали принципу нераздельности.

Итак, логическая структура троичности сводится к сочетанию триединства, единосущнос-ти, неслиянности и нераздельности. Понять скептическую критику отчасти можно: на первый взгляд эти качества действительно кажутся несовместимыми, взаимно исключающими. Но попытаемся все же найти математический объект с тем же набором свойств.

Построим в обычном трехмерном пространстве ортогональную декартову систему координат. Поместим в начало координат произвольный конечный вектор. Ему будут соответствовать три его составляющие (компоненты), расположенные на осях. Рассмотрим теперь свойства такого объекта.

Очевидно, что вектор и совокупность его трех составляющих—одно и то же. Но это и есть триединство.

Столь же очевидна и едино-сущность: каждая компонента вектора сама является вектором, то есть имеет ту же самую природу, сущность.

Неслиянность Ипостасей Троицы, как уже говорилось, означает их качественное различие; каждая из них выполняет свою «работу». Теперь этот термин, неуместный по отношению к Троице, может стать самым подходящим. Пусть наш вектор обозначает силу, смещающую некоторую материальную точку из начала координат. Понятно, что любая из трех составляющих двигает точку только вдоль «своего» направления, а две других, перпендикулярные ей, никак не влияют на это движение. Итак,

компоненты вектора принципиально не способны заменять друг друга, что и означает их неслиянность. Здесь это простое следствие ортогональности системы координат.

Нераздельность опять-таки почти очевидна. Составляющие вектора связаны с ним неразрывно (так как являются его проекциями на оси), а значит, столь же неразрывно — и друг с другом.

Таким образом, самый обыкновенный вектор в трехмерном пространстве и три его ортогональные компоненты — безупречный пример объекта с нужной логической структурой. И нет никаких оснований сомневаться в абсолютной логичности понятия Троицы, говорить о «противоречии арифметике» или абсурде. Просто рассуждения критиков действительно не поднимались выше «арифметики». Стоило взять объект немного посложнее, как сразу удалось получить, если угодно, «математическую модель троичности».

Как известно, в модели могут нагляднее проявиться не сразу заметные особенности оригинала. В данном случае, например, легко понять, что сумма перечисленных свойств вектора является необходимой, то есть без любого из них (пусть и при сохранении трех остальных) само его существование в прежнем виде становится невозможным. Действительно: отсутствие триединства означало бы, что пространство уже не трехмерно; единосущнос-ти—что объект не является более вектором; неслиянности — что нарушилась ортогональность системы координат; нераздельности — что три взаимно перпендикулярных вектора перестали быть составляющими исходного.

Возникает мысль, что и в логической структуре Троицы присутствует та же необходимость. Иными словами, четыре Ее свойства, на первый взгляд несовместимые, на деле только и могут существовать в неразрывном един-ств%. К противоречию ведет, наоборот, отсутствие хотя бы одного из них. А наглядно выявила это математическая модель.

Заметим, что церковные писатели долго искали наглядный образ триединства — например, корень. ствол и плод единого дерева, три свечи, разливающие нераздельный свет, и т.п. Однако предлагавшиеся «модели» все же не включали полного набора свойств. Так, свет трех свечей неразделен, но где здесь неслиянность? Одна свеча вполне заменяет другую. И можно только удивляться незаурядной смелости отпов Церкви, еще в XIV веке утвердивших учение о Троице в таком, казалось бы, логически абсурдном виде — ведь от тогдашней математики помощи ждать не приходилось.

В заключение надо сделать важную оговорку. Взаимоотношения трех составляющих вектора с ним самим и друг с другом предельно ясны — в частности, благодаря наличию четкого алгоритма сложения векторов (известное всем по школе «правило параллелограмма»). Но такая ясность присуща лишь формальной модели. Иное дело — сама Троица. Требовать здесь той же наглядности, пытаться искать «алгоритм», по которому из трех Лиц слагается единое Божество, нет никаких оснований.

Вспомним хотя бы о современной теоретической физике. Ее законы и понятия можно вполне логично сформулировать, но они настолько далеко ушли от повседневного здравого смысла, что образные представления здесь практически исключены. Тем более нельзя наглядно представить себе «внутреннее строение» и взаимоотношения Лиц Троицы. Такие моменты, как предвечное рождение Сына от Отца или исхождение Святого Духа, в учении Церкви считаются непостижимой, недоступной ра^ зуму тайной жизни Бога в Самом Себе. Все это лежит за рамками любой формально-логической модели и не может быть описано никаким алгоритмом.

В то же время, как удалось показать, чисто логическая структура Троицы вполне разумна и понятна, так что привычная скептическая критика понятия триединства ошибочна.

25