Техника - молодёжи 1991-08, страница 26

На грани знания и веры

Новое понимание места религии в нашем обществе заставляет пересмотреть и вопрос о ее взаимоотношениях с наукой. И здесь, как нередко бывает при отказе от старых догм, одна крайность грозит сменить другую. Сейчас, вместо утверждений о непримиримой вражде науки и религии, мы все чаще слышим об их полном согласии, чуть ли не о прямых доказательствах богословских истин методами и результатами современной математики, физики, биологии... Столь смелые мнения, однако, вовсе нехарактерны ни для настоящих ученых, ни для серьезных теологов. И в то же время совершенно ясно, что сопоставление научных и религиозных идей (как и взаимодействие науки, например, с искусством) может стать по-своему полезным для обеих сторон, взаимно прояснить и обогатить их. Своим творчеством это давно доказали такие энциклопедисты, как Николай Кузанский и Рене Декарт, Влез Паскаль и Вильгельм Лейбниц. Пьер Тейяр де Шарден и Павел Флоренский.

В данной статье выдающийся ученый в области механики, лауреат Ленинской премии, действительный член Международной академии астронавтики, а также автор трудов по искусствоведению, истории, этике, теологии, академик АН СССР Б.В. РАУШЕНБАХрассматривает одно из важнейших положений христианства с точки зрения логики и математики. Первоначально статья была напечатана в журнале «Вопросы философии» (№ 11 за 1990 год). Борис Викторович любезно согласился на ее публикацию в несколько переработанном виде специально для «ТМ».

Логика триединства

Догмат о троичности Бога, окончательно сформулированный на Втором Вселенском соборе (381 г.) в Никео-цареградском Символе веры, стал одним из главных и общепризнанных в христианском учении. Но принят он был после долгих, иногда и ожесточенных споров о природе и соотношении Лиц (Ипостасей) Троицы и о том, что объединяет их в единого Бога.

С тех пор о проблеме троичности не переставали размышлять и писать деятели Церкви, а затем и светские мыслители, в том числе многие отечественные богословы и религиозные философы — С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, Е.Н. Трубецкой и другие. Возникла также скептическая и атеистическая критика этого догмата. Она не «опускалась» до споров о сущности и взаимоотношении Лиц, а просто объявляла логическим абсурдом само понятие триединства, из чего выводилась и невозможность существования Троицы. Утверждалось, что ни один нормальный человек не в силах представить подобное триединство, что оно «противоречит арифметике» и здравому смыслу. «Непонятную Троицу» отвергал, в частности, Лев Толстой. Те же мотивы стали общим местом и в сочинениях современных пропагандистов атеизма.

Здесь характерен перевод проблемы из области богословия в область обычной формальной логи

ки. Но и с таких позиций о триединстве часто судят поверхностно. На самом деле именно логическая его безупречность вполне доказуема.

Как известно, целиком на формальной логике построена математика. Свойства всех ее объектов, выводимые из аксиом, логически непротиворечивы. И чтобы доказать такую же непротиворечивость понятия Троицы, достаточно найти математический объект, обладающий всей совокупностью Ее логических свойств. Для этого надо прежде всего сформулировать их.

1. ТРИЕДИНСТВО. Иногда его условно выражают в виде парадоксальных равенств 1=3 и 3=1: и единый Бог, и Троица — одно и то же.

2. ЕДИНОСУЩНОСТЬ. Триединство не казалось бы парадоксом, если свести его к утверждению типа «букет один, а состоит он из трех цветков». Подобную мысль проводит, например, Трубецкой (в разборе книги Флоренского «Столп и утверждение Истины»): Бог един, а троичность относится к Лицам. Такое толкование, восходящее еще к Василию Великому, явно стремится уйти от противоречия. Но если отдельный цветок никак нельзя назвать целым букетом, то Церковь совершенно определенно име Бегом и Отца, и Сына, и О .»„ Ду ха. В том же Символе ьс>—<« предвечном рождений С О,;, а от OliU

говорится: «Бога истинна от Бога истинна». Итак, хотя Бог един, каждое из трех Лиц является Богом (то есть их сущность одинакова). Однако далее будет показано, что и такое, на первый взгляд противоречивое, понимание вполне логически оправдано.

3. НЕСЛИЯННОСТЬ. Парадоксальность триединства и едино-сущности можно было бы снять, предположив, что единый Бог попеременно выступает в трех разных обликах. Это означало бы «слиянность» Ипостасей. Но тако'е мнение осуждено как ересь мода-лизма (по которой единый Бог в зависимости от обстоятельств меняет свой «модус», образ бытия). По церковному же учению о Троице все три Ипостаси существуют одновременно и всегда, причем качественно различаются и не могут заменять одна другую или сводиться друг к другу.

Например, в молитве к Святому Духу «Царю небесный...» есть слова «Прииди и вселися в ны (нас), и очисти ны от всякия скверны», с которыми не обращаются ни к Отцу, ни к Сыну. Иисусова же молитва «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» обращена к Сыну, потому что именно Христа Символ веры утверждает, как «грядущего со славою су-дити живым и мертвым». Нес-лиянность всех трех Ипостасей подчеркивается в ежедневной молитве к Троице, где есть особые прошения к каждому Лицу: «Господи, очисти грехи наша; Влады-ко, прости беззакония наша; Свя-тый, посети и исцели немощи наша...» И даже когда просьбы по существу совсем одинаковы, они выражаются разными словами, как в молитве «Сподоби, Господи», читаемой на вечерней службе: «Господи, научи мя... Владыко, вразуми мя... Святый, просвети мя...»

Прекрасно понимая неуместность такого термина, рискну сказать, что каждое Лицо Троицы выполняет свою «работу», не свойственную другим Лицам.

4. НЕРАЗДЕЛЬНОСТЬ, Без ут-

"ж^енпя этого свсйсхтр всегда

стяется возможность г> снимать 7° 1|>ч: как трек независимых F -i.s и вместо единобожия невольно ввести троебож.,с. Смысл

24