Техника - молодёжи 1997-10, страница 60

чера в отъезде; приедет и вправду скоро, но не прежде в Киев тронется, как чаю напившись Посему тебе не торопиться пристало, но с нами сесть за стол, каковой я сейчас охотно накрою.

Оным Лизиным предложением, не скрою, был я немало озадачен. Зная, сколь после нашей с Михаилом ссоры жена моя к названному брату своему переменилась и охладела, не постигал я, чем сие внезапное радушие вызвано. Но Лиза, невысказанный вопрос мой чутьем уловив, снова легонько плеча моего коснулась; и понял я, что с обычным своим великодушием хочет она сего слабого человека уберечь... Знать бь только, от чего!

Михаил, впрочем, с места не трогался, безмолвствуя и голову понуро опустивши. Нечто непос ижимое чудилось в сем раннем утре, с теплыми оного красками и золотистым меж деревами туманом. Все кругом было недвижно, как бы кистию живописца запечатленное, хоть бы лист единый пошевелился или же туман помянутый двинулся с места, завитки коего, вопреки воздушной природе своей подобно каменным стояли. Также и тишина, оное чувство стократ усиливая, сохранялась полная, власно как глубоко под землею. Погодя заметил я, что и в Лизу с Михаилом сия всеобщая застылость влияет, так что беседа наша прервалась сама собою, и лишь молча галились мы на главную аллею, как если бы из оной некое пришествие имело состояться.

Но не пришествие узрели мы вскоре, но медлительное черной Никитиной машины приближение, наитишь аллеею к нам ехавшей окмо едва урча. Михаил уже и сумку свою подхва ил... И тут свершилось о н о, с вечера душами многих предугаданное!

Сполох блеснул над нами престрашный, как бы из громаднейшей печи огненной пламя, на целое небо полыхнувшее, бледную голубизну в расплав ленную медь обративши. Не ведаю, как иные, но я подлинно ослепнул на минуту!.. Засим власно как жаркий, из груди великана исторгнутый вздох сотряс дерева, и с оных листья еще уцелевшия дождем посыпались купно с последними каштанами.

Михаил закричал неистово, глаза свои накрепко зажмуривши и уши ладонями зажавши; но каков же бь л несказанный мой ужас, когда все платье на нем и волосы разом вспыхнули - и, обратясь в некий живой факел, весь он загорелся! Кожа на лице кипела пузырями... Крепко обнявши и прижимая к себе зажмурившуюся Лизу, сам я сомкнул веки и ожидал, что и мы с нею тотчас по примеру злосчастного Михаила от вздоха сего диавольского загоримся.

Но время шло, и се - вновь шорох листьев под ногами чьими-то заслышав и воробьев всполошенных чиликанье, понял я, что чудесным образом разрушение прекратилось и мы суть спасе ы.

Вновь о крывши глаза узрел я к нам подходившего целого и невредимого Обольянинова, токмо с рукою перевязанною после вчерашнего боя. Михаила же не было вовсе, хоть бы и обгорелаго или даже горсти праха сгинул и превеликий Никитин «хорьх», притом же" колеи от колес онаго, изрядною тя-жестию машины на сырой земле продавленныя, в десяти шагах от нас обрывались неинако машина восхищена была в воздух либо от жара сего растаяла... От сего всего мало рассудка не лишаясь, постиг я со всею ясностию, что мира, где на свет мне прийти довелось и сорок лет с лишним прожить, хотя и довольно жестокаго и скверно устроеннаго, однако же мне кровно сродст-веннаго, - мира сего более не существует! Притом, вспоминая предику владельца имения, можно ыло и то решить, что мир сей, власно как руки на себя наложивший ораздо был условен и театральному подобен представлению; но многия актеры вместе с ролею и жизни земныя свои окончили, нас же верховный Р жиссер пощадил в своих видах для действа новаго, вернее сказать - вновь с того дня начатаго, от коего действо предшествующее уже не по пути должному пошло, но яко пред Ноевым потопом грехами нашими извращено было...

Господи, что это еще у меня в кармане?! Едва узнав дозиметр с ненавис тью отбрасываю его прочь, и он, не коснувшись земли, исчезает. Кол тебе осиновый, проклятое, подлое время!

Лодошед, Никита разом нас обоих с Лизою молча в богатырския свои объ ятия сграбастал; и, признаюсь, немало утешен я был, к жесткому сукну его мундира и к кожаной перевязи щекою прижат будучи, ибо власно как от мира новаго, нарождавшегося привет и моей в оном мире необходимое и |ри-знание олучил.

Заслышав по траве шаги, объятия мы разомкнули. От своего флигеля к нам спешил Георгий, впопыхах мундир свой накинувший, и Стана в утреннем капоте и чепце. Страшным сполохом оба разбужены, невольно на двор выбежали...

Получасом позднее уже в Никитиных покоях за чайным столом со всеми нами сидя, несколько успокоенная молвила Стана:

- Признаюсь, други милые, доселе еще сумневалась я, не игры ли некоей все мы здесь участники? Мечталось, особа неисчислимо богатая, от времени сего тоскливаго положив отрешиться жизнь свою сплошному театру упо добила, не фильма ради, но лишь для своей lubie... Быть может, обладай богатствами, и я бы так же поступила!

- Была игра, да окончилась! - молвил Никита с особым значением третье пирожное себе в тарелку подкпадывая.

- Vous avez entierement raison, - откликнулся Георгий. - Я сегодня акже сие уразумел, лампочек электрических нигде более не увидев, но лишь кен-кеты да шандалы со свечами...

- Ну, вот и славно. Не в электричестве счас ье

- Никитушка, - отставив чашку свою, голосом дрогнувшим и краснея, сказала Стана. - Ты, сдается лучше всех в обычаях века сего возвращеннаго понимаешь... Как бы нам с Жоржем скорее учинить нашу свадьбу?

- Скорее? Но отчего же аковая спешность? - лукаво спросила Елизавета, густыми сливками чай себе сдабривая.

Стана глаза опустила долу, за нее ответствовал Георгий:

- Небываемое свершилось! Давно уже, для работы нашей постылой выполнения, врачи Стану суть бесплодною сделали. И вдруг неведомо как, притом что с самаго Киева мы с нею близки не были...

Пуще зардевшись и рукавом лицо закрывая, Стана от нас отворотилась; Лиза же, в восторге полном ея обнявши, громко возгласила:

- Ах милочка, какую же мы тебе сделаем robe de mariee!

- Помехи никакой не вижу, - усы подкрутивши, сказал Никита. - Хоть завтра - честным пирком да за свадебку.. Вот воротится твой Жорж с войны, а ты его, уж может, уже с сынком либо с дочкою встретишь!

- С войны?! - разом побледневши, со страхом воскликнули наши дамы.

- Да-с... Предстоит супру ам вашим, сударыни, подлинное barte е du fou. Ибо по велению Ея Импера орскаго Величества, согласно приказу командующего енерал-фельдмаршала, имеет полк наш вскорос и выступить в Тавриду!..

Услышь, услышь, о ты, вселенна!

Победу смертных ыше сил;

Внимай, Европа удивленна,

Каков сей россов подвиг был.

Языки знайте, вразумляйтесь;

В надменных мыслях содрагайтесь

Уверьтесь сим, что с нами Бог,

Уверьтесь, что его рукою

Один попрет вас рос с войною

Коль встать из бездны зол возмог'

Для не знающих французский даем переводы употребленных напоследок слов и выражений, по порядку: «прихоть»; «вы совершенно правы» «наряд невесты> «боевое крещение».

вместо послесловия

Лет пятнадцать назад, будучи на Славянском симпозиуме в Киеве, зашли мы с ныне покойным академиком Никитою Ильичем Толстым в храм Святой Софии. Там шла реставрация. На одной стене, из глубины тысячелетия на нас смотрели только что очищенные от наслоений времени древнерусские слова: «Да воскреснет Бог!»

- А дз ж украиньска мова? - простодушно вопросил вислоусыи дядька, будто сошедший со страниц «Вечеров на хуторе близ Дикань-ки». Академик терпеливо разъяснил, что украинское наречие начало зарождаться лишь в XVII веке, впитывая в русскую почву речения польские турецкие и прочие. Вислоусыи не поверил и даже, кажется, обиделся.

Когда я вечером рассказал об зтом Андрею Дмитруку, он, немного подумав, сказал:

- К концу нашего века и в Софии святой откопают следы сверхдрев-неи мовы, помяните мое слово. - И улыбнулся грустно.

Как в воду глядел тогда еще молодой фантаст! Теперь, ко>да на Украине возводятся памятники Мазепе, Бендере и Петлюре, услужливые ученые мужи быстрехонько отыскали корни «самостийности» аж в 3-м тысячелетии до нашей эры. Казалось бы, что за беда, пусть себе тешатся? А беда в том, что идет обвальное нашествие на русско-украин-ское братство: русский язык изгоняют из школ, институтов, учреждений, русские объявляются «захватчиками», «интервентами». И все это на фоне страшного обнищания народа, чудовищной коррупции, распродажи за бесценок национальных богатств, падения производства, духовного коллапса.

Удивительно, но и российским, и украинским фантастам до проблем современности дела вроде бы и нет. Их герои, как правило, космичес кие спецназовцы, сражаются со злодеями в «тоннелях времени», истребляют галактиче ких пиратов, соблазняют трехполых красоток, и все такое прочее. Исключения в тематике крайне редки.

Но вот минувшеи весною я прочитал антиутопию Дмитрука «Битва богов». В ней ожила глубочайшая древность, набженная дьявольской машинериеи XX столетия. Это был совсем иной Дмитрук, весьма далекий от звездно-романтических устремлений своих первых книг, выходу которых в свет я в свое время способствовал. Да, совсем иной -умудренный жизнью мыслитель, свободно владеющий высотами философии, геополитики, лингвистики, психологии. Естественно, я позвонил в Киев и попросил Андрея, с которым мы не виделись целых пять лет, прислать что-нибудь новое для «ТМ» - не зря же на наших страницах начинал он свой писательский путь и даже был отмечен пре стижной международной премией.

Дмитрук откликнулся на мои зов, как всегда оперативно, и вскоре прислал повесть, которую, в несколько сокращенном виде, вы только что прочли. Не стану рассуждать о ее достоинствах - они несомненны. Скажу главное: одним из первых автор задается вопросом: «Какое такое отравленное вселенскими миазмами межзвездное облако опалило наше общее Отечество, после чего начался цепной распад тела державного на отдельные части - нищие, стонущие, воюющие друг с другом?» Пророчество Андрея Всеволодовича Дмитрука беспощадно: и Русь Великая и Русь Малая i огибнут друг без друга, если продолжать злонамеренно рубить живые вековечные корни, тесно переплетенные в Матери-Сырой-Земле.

Будем же надея ься и мы вместе с писателем, что в скреснет Бог в сердцах сограждан нашего двуединог о русско-украинского народа, издревле живущего от Карпат до Курил. ■

Юрии М. МЕДВЕДЕВ

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 1 0 ' 9 7

58