Техника - молодёжи 1998-02, страница 7

Кроме тосо, разработанные методы оказались весьма перспективны для создания уникальных атомных интерферометров, особо точных атомных часов, вот-вот приведут к появлению гироскопических датчи-|я для аэронавигации...

Так что, казалось бы, все нормально: люди работали, вот и получили Нобелевскую премию. Однако ее присуждение вызвало шум недовольства в российских научных кругах. Наши специалисты утверждают, что им удалось заметить указанные эффекты значительно раньше зарубежных коллег.

23 октября 1997 г. этому вопросу был посвящен специальный семинар в Институте спектроскопии РАН, где присутствовали и журналисты. Один из участников семинара, профессор Владимир Миногин, сказал: ••Вызывает серьезное недоумение тот факт, что Нобелевская премия присуждена американским и французскому ученым и при этом полностью игнорирован вклад российских специалистов. У нас есть публикации в научных журналах, и любой объективный наблюдатель может увидеть, что были грубо нарушены принципы первичности»...

Действительно, начальные шаги в том же направлении сделали сотрудники Института спектроскопии (в первую очередь Владилен Летохов), как уже говорилось, еще в 1968 г. Причем проблема была не только сформулирована, так сказать, теоретически: Виктор Балыкин провел и первые эксперименты в этой области... Действительно, в любой научной библиотеке есть журналы с описаниями работ российских специалистов. Заметки и статьи помещались в приложении «Письма в ЖЭТФ», а также в самом ЖЭТФ — «Журнале экспериментальной и теоретической физики» — изданиях, известных в научном мире. Были сделаны также переводы для иностранной печати. Таким образом, документально подтверждено, что публикации в СССР были начаты еще в 1976 г. и продолжались до 1985 г.

Более того, в 1994 г. в Институте спектроскопии был выпущен сборник трудов по лазерному охлаждению. Им был отмечен своеобразный юбилей — четверть века с момента начала исследований в этом направлении. Чуть позже опубликована монография Летохова и Миногина, сначала на русском, а потом и на английском языке.

Наконец, не заметить работу российских исследователей довольно трудно, хотя бы просто потому, что Летохов вот уже многие годы возглавляет так называемый индекс цитирования наших ученых за рубежом.

«У нас есть основания утверждать, что Нобелевский комитет подошел к данному вопросу, руководствуясь двойными стандартами,— подчеркнул Миногин. — Оценивая работы западных ученых, он использует одни критерии, а вот для российских — дру-

Обида россиян понятна. Ни для кого также не секрет, что Нобелевский комитет по тем или иным причинам зачастую оказывает предпочтение заокеанским исследователям. Скажем, за последние 5 лет премии по физике получили 10 американских физиков и только двое, представляющие весь остальной мир.

Но давайте все-таки попробуем разобраться, насколько обоснованы наши претензии?

Мы не поленились и достали из Интернета справку Нобелевского комитета, где подробно перечисляются все, так или иначе имеющие отношение к данному достиже-

Иоганн Кеплер! Потому как именно он еще в 1619 г. обратил внимание, что хвосты комет отклоняются, и сумел понять почему — из-за светового давления Солнца. Правда, в этом почетном списке опять-таки странным образом пропущен П.Н.Лебедев, впервые зарегистрировавший световое давление экспериментально. Зато имеется полтора десятка других славных имен. Так что, если бы премию давали согласно этому перечню (или, по крайнем мере, ныне живущим, как положено по Нобелевскому уставу), то наш профессор, безусловно, стал бы лауреа-

Однако Нобелевский комитет не имеет привычки растягивать списки лауреатов до бесконечности, как это делалось с теми же Ленинскими премиями и поныне делается с Государственными. Там число лауреатов по каждой номинации строго ограничено. Не более трех — и точка.

При такой постановке, понятное дело, начинается рубка голов. Режут, что называется, по живому. Причем далеко не всегда, как показывает практика, премии получают лучшие из лучших. Многое зависит от экспертов, от авторитета тех, кто представляет того или иного лауреата, и множества других нюансов. Но нас в данном случае все это вовсе не касается. Потому как мы проиграли бой еще до выхода на ринг — заявка от России вообще не была представлена в Нобе-

з шведских

Знаете,

j ней значится?

Так что обижаться надо академиков, а на российских ч науки, которые не удосуживались подать такую заявку в срок и по установленной фор-

Пожалуй, наилучшую дняшний день занял профессор Владилен Летохов. Он не только вспомнил, что когда в 1981 г. в международных журналах были опубликованы его работы, то с трибуны научной конференции США российского коллегу поздравил с успехом один из нынешних лауреатов, но и чистосердечно признал, что за последние годы американцы нас обогнали. Не забыл он и упомянуть, что в мире есть ученые ( кроме россиян), которые продвинулись еще дальше нынешних лауреатов.

«Премии — это не наука, а околонаучная возня», — сказал профессор Летохов. И он прав. И уж коли кому-то хочется в ней участвовать, то надо набраться терпения и упорства, поскольку, например, кандидатура Йенса Ску, к рассмотрению работы которого мы сейчас переходим, выдвигалась на Нобелевскую премию около... 20 лет кряду! □

ГЕНЕРАТОР ВЖИВОИ КЛЕТКЕ,

или ЧТО НАХИМИЧИЛИ БИОЛОГИ?

Да, Нобелевскую премию по химии получили три биолога. Причем на сей раз комитет поделил причитающий куш отнюдь не поровну. Йене Ску из Орхусского университета (Дания) получил половину премиального миллиона за открытие фермента, переносящего ионы в клетке, — так называемого калий-натриевого насоса; Полу Бойеру из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и Джону Уолкеру из лаборатории молекулярной биологии Совета медицинских исследований Великобритании в Кембридже досталось по четвертушке — за вклад в выяснение ферментативного механизма синтеза адено-зинтрифосфата (АТФ) — главного энергоносителя почти во всех живых системах. Многих специалистов удивило, что одна премия поделена между авторами столь разнородных работ.

Йене Ску достаточно хорошо известен

среди биологов, и большинство из них на протяжении последних десятилетий были уверены, что его вот-вот наградят. Но когда наконец наградили, нарекания вызвала сама формулировка: мол, калий-натриевый насос «слишком долго ждал и слишком стар», чтобы за него давать премию сегодня — ведь впервые о нем заговорили еще лет 40 назад. К тому же, по мнению экспертов, если Ску и должен разделить премию, то с исследователями, более близкими ему по профилю, — например, Йеном Глинном из Кембриджа и Робином Постом из университета Вандер-бильта (США),

Ну а какова реакция самого 79-летнего датского профессора? По его мнению, награду нужно было давать кому-либо из более молодых его коллег, которых 500 тыс. долларов стимулировали бы на новые научные подвиги. «Я же, — заметил лауреат, — достиг того возраста, когда деньги уже не представляют особого интереса».

Пионерная работа Ску была опубликована в конце 50-х гг. и показала, как работает энергетическая станция живой клетки. Незадолго до того установили, что концентрации ионов натрия, калия и кальция внутри и вне клетки заметно колеблются. Ску выявил причину их изменения, исследовав нервные волокна крабов.

Ведь что такое нервный импульс с точки зрения физики? Всего-навсего электрический потенциал, образующийся на мембране нервной клетки. Появляющийся именно за счет того, что кто-то неведомый качает ионы через мембрану, вызывая перепады их концентраций и, следовательно, создавая избыточный заряд снаружи либо внутри клетки. Ску удалось установить, что эту важнейшую для организма работу выполняет особый фермент, который он и назвал калий-натриевым насосом. Источником энергии для последнего служит, естественно, АТФ.

За прошедшие десятилетия об ионных насосах — «роботах клетки», по выражению одного из последователей Ску, написаны десятки монографий, сотни статей, прочитаны тысячи докладов на семинарах и симпозиумах самого разного уровня. Словом, вклад патриарха и его коллег в данную область науки весом и несомненен.

А что сделали Бойер и Уолкер? И, кстати, почему они оказались в одной «упряжке» со Ску?

Вообще-то, если честно. Нобелевский комитет имел основания объединить всех троих в одной номинации. Если Ску проследил за тем, как АТФ создает градиенты ионов на клеточных мембранах, то Бойер и Уолкер показали, как выделяющаяся при этом энергия мо-

Упрощенна я

ТЕХНИКА- М О Л О Д ; :к И 293