Техника - молодёжи 2005-02, страница 45

торый уже давно стал нормой для всех федеральных планет. Излишняя сложность восприятия окружающего мира не дает брилиангцам приспособиться к дарам цивилизации и научиться получать от них удовольствие... А поскольку язык является прямым отражением такого восприятия, то этим отражением нам и следует заняться вплотную. Результаты, конечно, появятся не завтра, но уже через годик-другой мы увидим серьезные изменения к лучшему...

Он чуть наклонился вперед, доверительно глядя Мова-ну в глаза.

- Надеюсь, вы сознаете, дорогой Мован, как много зависит от вас лично? На Брилианге сейчас действует около четырехсот школ, где обучение ведется на лингвате. Все богатства галактической цивилизации, от которых ваши соплеменники пока отделены языковым барьером, откроются им, как только они начнут говорить, а затем и мыслить на нашем универсальном наречии. Ваша помощь как высококлассного педагога-лингвиста, который к тому же знаком с обеими культурами, для нас просто неоценима!

Мован был и польщен, и угнетен одновременно. За годы, проведенные в большом мире, он напрочь забыл, в каких плачевных условиях живут обитатели его родной планеты. То, что он успел увидеть здесь за последние пару часов, сильно пошатнуло его оптимизм.

- Я постараюсь оправдать ваше доверие, уважаемый господин Анамна. В какой школе мне предстоит работать?

Чиновник ласково кивнул.

- Думаю, вам придется совмещать преподавательскую деятельность с административной. Как вы смотрите на то, чтобы курировать проект в целом? Ваши данные нам вполне подходят. Что касается школы... Подождем несколько минут, пока компьютер выдаст приемлемые варианты. А пока — не хотите ли чего-нибудь прохладительного? Вашим рейсом мне доставили большой запас ганги...

- Если это вас не затруднит.

Ничто не могло оказаться «затруднительным» в кабинете, так напичканном комфорт-техникой. Из-за искусственного водопада, лучившегося мирным голубым светом, вынырнул зеркальный поднос на воздушной подушке и, сделав мягкий пируэт, остановился перед жаждущими, поблескивая высокими прозрачными тубами с искристой зеленоватой жидкостью.

Ганга расплылась у Мована во рту знакомым холодноватым облачком, приятно покалывая язык и нёбо, обволокла гортань. Над поверхностью напитка плясали крошечные «призраки» — в каждом сосуде свои. Мовану достались пухленькие наяды, прикрытые только собственными волосами. Анимация, хоть и примитивная, будоражила воображение. ВтубеуАнамны посверкивали цветными огоньками крошечные взрывы сверхновых. Мован с тоской подумал, что о ганге, как и о многих других привычных удовольствиях, на ближайшие несколько лет придется забыть.

Деликатно пропел динамик, на столе перед чиновником включился горизонтальный экран.

- Вот и ваше направление на работу! Аги-анхо — населенный пункт неподалеку отсюда. Там уже работает один учитель лингвата — Дарнег Хорк, очень перспективный специалист. Он, правда, приезжий и испытывает кое-ка-кие трудности... Надеюсь, вы его поддержите. Сейчас Аги-анхо — городишко так себе, но лет через пять мы сделаем из него мощный центр по вторичной переработке. Мы почти убедили в необходимости такого центра брилиангский совет старейшин. Теперь дело за горожанами: многие еще не в состоянии понять, какие выгоды им сулит это преображение. Поможете нам?

- Конечно. Для этого я здесь.

* * *

Дарнег, напарник Мована по аги-анхской школе, в изнеможении откинулся на спинку кресла. Было жарко, а из напитков осталось только какое-то местное газированное пойло, примитивное, как вода из крана, — ни музыкальных фрагментов, ни хоть какой-нибудь завалящей анимации. Одно голое утоление жажды.

- Мне еще никогда не случалось сталкиваться с такими проблемами! — пожаловался Дарнег. Его круглое лицо лоснилось от пота, а на рубашке под мышками, несмотря на мощную обработку антиперспирантами, проступали влажные пятна.

Дарнег Хорк жил на Брилианге второй год. Благодаря новым средствам обучения, которые позволяли преподавателю сразу говорить со своими подопечными на лингвате, он так и не выучил брилиангский язык, обходясь минимальным набором фраз. Его ученики сносно болтали на всеобщем наречии, но личностная связь между ними и наставником не устанавливалась. Они просто не находили точек соприкосновения ни в чем, помимо уроков.

- Полюбуйся! Хочу отправить это в аналитическое бюро. Пусть знают, с какими сложными детьми нам приходится работать!

Дарнег щелкнул тумблером, и на экране возникла одна из обучаемых групп — восемь юных брилиангцев в возрасте от девяти до тринадцати лет. Одного мальчугана Мован знал: это был Куруи, сын того самого водителя, с которым Мован встретился в первый день своего приезда на Брилиангу. Куруи и Дарнег говорили на лингвате.

- Мой отец иметь свой один аэробакпь, — бодро докладывал Куруи. — Он ездить на нем в порт возить пассажир...

- Стоп, стоп! Перестань строить гримасы, это же линг-ват, а не здешний диалект. В языке, который мы изучаем, спряжение глаголов передается с помощью окончаний, а не обезьяньих ужимок. Оттого, что ты лишний раз высунешь язык, время в предложении не изменится. Повторяй за мной: «Мой отец имеет собственный аэробакпь»...

- Мой отец имеет...

- Он ездит на нем в порт...

- Ездит...

- Когда я вырасту, я куплю себе еще два аэробакля...

- Я куплю... А зачем мне столько аэробакля?

Дарнег на экране поморщился: ему не хотелось отвлекаться.

- Аэробаклей... Затем, что ты сможешь взять кого-то в долю и заработать больше ды.

- Для чего? Нам и так хватать.

- Ну... Для того, чтобы купить еще аэробакпи. Тогда у тебя будет целый аэропарк.

- А зачем мне парк?

- Чтобы получать прибыль и жить безбедно.

Остальные ученики внимательно слушали. Их интерес

казался почти священным: они не понимали, о чем речь, но внушенное с младенчества почтение к взрослым не позволяло им думать, что учитель может нести чушь.

- Наставник Хорк, мы не бедствовать. Все наши родня тоже жить хорошо. Куда же я деть такая куча ды?

- Дурацкий вопрос! — Дарнег уже злился, так что даже не стал поправлять ошибки. — Когда ды есть, то всегда найдется, кудаихдеть. Поедешь путешествовать, купишь себе много красивой одежды. Будешь есть все, что хочется и сколько хочется. Перестанешь работать.

- Да, но что же я тогда делать?

- Вот бестолочь... Развлекаться, жить в свое удовольствие, отдыхать...

- От чего? Ведь я уже не работать!

Настоящий, неэкранный Дарнег выключил запись. Щеки его пылали.

- Видел, да? Разговор с глухим. У здешнего населения такое наплевательское отношение к собственной жизни, что никакой лингват тут не поможет. Мы зря терять... тьфу!., теряем время!

Мован вздохнул. Он и сам замечал, что, хотя почти все его юные подопечные успешно усваивали лингват, язык этот оставался для них чужим и бесполезным. Они с удовольствием говорили на лингвате в классе, но едва заканчивались занятия, отбрасывали его, как рабочую одежду, и мгновенно возвращались в дебри родных интонаций и мимических оттенков. Ни учебные сенсофильмы, ни гипнопесни, ни голографические комиксы не могли ничего изменить. Дети с интересом следили, как на экране вырастают сверкающие колонны орбитальных лифтов, а вокруг, у их подножия, сияют живым электричеством ги

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 2' 2 0 0 5

43