Техника - молодёжи 2005-03, страница 50

Техника - молодёжи 2005-03, страница 50

АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ

Вот такое неожиданное заявление сделал наш собеседник, еще вчера Если честно, мой единственный от

говоривший о смерти НФ... У нас в гостях — Ант Скаландис, известный начала и до конца научно-фантасти-

писатель-фантаст, написавший девять романов (три из них — в соавторстве ческий роман — это самый первый,

с Гарри Гаррисоном), две повести и множество рассказов. Постоянный автор написанный еще при советской вла-

нашего журнала, неизменный участник дискуссий о фантастике. А также сти. Годков двадцати от роду я начал

публицист, киносценарист, редактор, составитель сборников. Секретарь творить большую вещь с «химиче-

Союза писателей Москвы, член правления Московского Литфонда, ским» названием «Катализ»: сказа-

сопредседатель Совета по фантастической и приключенческой литературе. лось соответствующее образова-

«ПОДСТЕГНУТАЯ НОВЫМИ ТЕХНОЛОГИЯМ

— Как получилось, что вы стали пи-сателем-фантастом?

— Давайте начнем вот с чего. Я никогда не любил разделять литературу на фантастику и не-фантастику: ни в детстве, ни сегодня, ни как читатель, ни как писатель. И авторов, соответственно, не хотелось бы делить по такому принципу, но... так уж вышло в истории. На каком-то этапе жизнь и меня заставила выбирать. Давным-давно, на заре своего становления, фантастика была своего рода литературной игрой для интеллектуалов, полигоном научных идей и предназначалась весьма узкому кругу читателей. Потом, в период эйфории от НТР, она стала литературой по-настоящему массовой. А еще позже (это уже у нас в стране) как-то незаметно переросла в элитную, престижную и даже почти диссидентскую: эзопов язык, планетарное мышление... Потом и это кончилось. Фантастика сделалась коммерческой, ее низвели до «популярного легкого жанра», наряду с детективом и мелодрамой. Последние два этапа я ощутил на себе что называется по полной программе. Начинал публиковаться при советской власти, гордый собою от соседства со Стругацкими, Аксеновым, Искандером. А к концу века вдруг обнаружил, что пи-сатель-фантаст — это не гордое звание, а скорее ярлык, если не клеймо, с которым уже — ни на страницы «толстого» журнала, ни в престижную серию элитного издательства.

— Не будем о грустном. Давайте вернемся к началу. Итак, ваша первая публикация...

— ...фантастика, конечно. Журнал «Химия и жизнь», 1986 г. О, какая это была отдушина для тогдашней интеллигенции, особенно технической, — литературные рубрики науч-но-популярных журналов! Я печатался и в «Знание — сила», и в «Вокруг света», и в «Энергии», и еще где-то, а вот в «ТМ» как-то не довелось. С вашим журналом я познакомился много позже, зато уже всерьез и надолго.

— В «ТМ» вы начали публиковаться в 1999-м...

— ...а принес рукопись в редакцию в конце 98-го, сразу после дефолта. Казалось бы, причем здесь финансовый кризис? Все очень просто — романами стало трудно зарабатывать: тиражи и гонорары резко упали. За

ниматься приходилось сразу всем: книжной торговлей, журналистикой, сценариями, пиаром в издательствах и даже в выборных кампаниях. Но для души хотелось писать что-то свое. Вот и вернулась эра малых форм и журнальных публикаций. Родился цикл рассказов «Мышуйские хроники», написанных в соавторстве с Сергеем Сидоровым и сложившихся позднее в целую книжку. Значительная часть этих смешных и грустных историй публиковалась в «ТМ» на протяжении пяти лет. Радость быстрой публикации, возможность подарить номер журнала друзьям — это здорово.

— Что ж, в многотомной подшивке нашего журнала вашими соседями оказались писатели с именами, не менее звучными, чем названные вами. Иван Ефремов, Артур Кларк... Значение первого для отечественной фантастики трудно переоценить. А Кларк? Какую роль сыграл сэр Артур в вашей творческой судьбе, в истории фантастики в целом?

— Именно теперь я вижу, что очень немалую. В студенческие годы Кларк был одним из любимых мной авторов, но все-таки — «одним из». Сегодня, оглядываясь назад, я понимаю, что из англоязычных фантастов он повлиял на меня, быть может, сильнее всех. Кларк — это потрясающий пример научности в литературе. Он настоящий хранитель традиций science fiction, у него нам всем учиться надо. «Фонтаны рая», «Город и звезды», «Свидание с Рамой» — эти романы, прочитанные бог знает как давно, я помню до сих пор в подробностях. А какие у мэтра рассказы: «Стена мрака», «Девять миллиардов имен бога» — это же настоящая литературная классика! И еще одна особенность сэра Артура. В большей части своих книг он — удивительно оптимистичный писатель. Для меня было откровением, что не только советские авторы, но и фантасты по ту сторону «железного занавеса» умеют писать о светлом будущем человечества.

— А сами вы — как по части светлого будущего?

— Старался. Иногда получалось. Я ведь оптимист в душе. Еще с детства отцом так воспитан, просто жизнь иногда уж слишком мешала верить в лучшее. И потом, я вообще не слишком-то много писал о будущем.

ние — Менделеевский институт. Работа над текстом шла почти десять лет. Время было бурное, и параллельно выходили рассказы и статьи, шла учеба в двух литературных семинарах; менялось место работы: сразу после младшего научного сотрудника в НИИ — должность директора издательства; увидела свет моя первая книжка — тоненький сборник фантастики «Ненормальная планета»; я вступил в Союз писателей... А многострадальный роман вышел лишь в 96-м.

— Что-то не так с ним было?

— Видите ли, для советской цензуры он был недопустим, для нового времени — показался в одночасье устаревшим. Это роман об изобилии, о том, как мы понимали коммунизм, о наших мечтах и их крахе. Но книга получилась на удивление светлая, потому что написана была самой молодостью.

— А другие ваши книги?

— Это были эксперименты,поиски себя. И всегда на грани между фантастикой и реалистической прозой. Вообще в мире, и особенно в нашей стране, где расцвет фантастики совпал с бурным освоением космоса, самой главной считалась звездная тема. А я как раз совсем не тяготел к ней, если не считать нескольких юмористических рассказов.

— Но как же ваши романы, созданные совместно с Гарри Гаррисоном?

— Ну, это отдельная тема — продолжение знаменитой трилогии «Мир смерти». Как я любил ее в юности! Если бы кто сказал тогда, что стану соавтором знаменитого американца, просто покрутил бы пальцем у виска. Но так случилось. Проект был интереснейший и коммерчески успешный. И мне вовсе не стыдно за написанные тексты. Мнения высказывались разные, но я считаю, что в рамках поставленной задачи сиквелы получились достойными и заслуженно имели огромные тиражи. Жаль, что они надолго сделались моей визитной карточкой, закрепив за мною пусть и почетное, но все же узкоспециальное «звание» соавтора Гаррисона. Я не склонен переоценивать этот проект. Просто это еще один мой вклад в НФ. Еще одна ступенька в литературной судьбе.

— Вопрос «от лица читателей»: почему люди становятся писателями?

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 3 2 0 0 5