Техника - молодёжи 2007-01, страница 28
Озарение «Второе дыхание» Александр СТРЕЛЬЦОВ ПРЕДИСЛОВИЕ... Мои знакомства с представителями беспокойного племени изобретателей часто бывают случайными. Вот пример. Звонит мне как-то домой Марк Фёдорович Агашин — изобретатель тренажёра для здоровья всей семьи, о котором я писал в нескольких репортажах с Салона «Архимед», и говорит: — Уважаемый мэтр (они все меня по-чему-то так зовут)! Ставлю вас в известность, что в нашем Университете физкультуры есть сотрудник, который изобрёл и защитил патентом способ дыхания, гармонизирующий жизнедеятельность человека. Все показатели здоровья, в том числе и спортивные, пошли в гору, благодаря «второму дыханию» — так назвали метод. — Это какая-то новая методика лечения? — Скорее — профилактическая, хотя... А вы поговорите с автором, и всё станет ясно. Он готов встретиться с вами в любое удобное время. — Да хоть сейчас. Университет физкультуры рядом же с моим домом! Я сегодня свободен. Пусть приходит. Через час в дверь позвонили. Вошёл мужчина средних лет с виду достаточно спортивный. Представился Александром Алексеевичем Стрельцовым, сотрудником кафедры лёгкой атлетики РГУФК, — пришёл от Агашина рассказать о своей разработке — способе дыхания, благодаря которому можно обходиться без лекарств. — Заявка, прямо скажу, интригующая. Расскажите, как вы пришли к этой идее и что она собой представляет. — Это длинная история... Попив кофейку, мы вышли погулять по цветущим скверам, и «пришелец» рассказал мне интереснейшую историю о том, как он — инженер-метал-лург и по образованию физико-химик — открыл и апробировал... способ дыхания, предельно простой и вместе с тем органичный. Был бы с собой диктофон, я не правил бы текст после расшифровки, так хорошо излагал историю озарения мой гость. Я тут же предложил Александру Алексеевичу написать обо всём, что мне рассказал. Он согласился, и через неделю у меня на столе уже лежал текст, который публикуется ниже. Я его отнёс в редакцию, после чего ко мне тоже «пришло озарение»: таких Стрельцовых в моем досье сотни, и значительная их часть, я думаю, может поведать историю своих открытий. Ведь это всегда интересно и поучительно. Идея понравилась, и мы решили открыть в журнале новую рубрику «Озарение». Приглашаю к участию всех своих знакомых и незнакомых изобретателей... ЗИГЗАГ СУДЬБЫ Минут за двадцать до защиты диплома, когда я развешивал на стенде свои графики и чертежи, ко мне подошёл заведующий кафедрой тяжёлых и редких металлов вместе с представителем одного из предприятий: — Есть очень интересная, творческая, нестандартная работа, как раз по вашей специальности, можно сделать много изобретений. Место красивое, зарплата высокая, жильём обеспечат... Ну, что, согласны? До сих пор помню, как до боли сжал зубы, чтобы не согласиться сразу (ведь, кроме направления на норильские предприятия, меня ничего не ожидало), отвернулся в сторону и едва процедил: — Я подумаю. А где это? Собеседник замялся, затем нехотя произнёс: — На востоке, в Забайкалье. Но места там действительно красивые, и все условия для работы будут предоставлены такие, какие пожелаете. Мы договорились, что на раздумья у меня будет два дня. Какая там защита диплома! Я забыл всё, о чём должен был говорить, что-то машинально мямлил, а мысли мои были уже очень далеко... Через полтора месяца прямо с военных сборов приехал в посёлок Первомайский, что в 240 км от Читы, для заполнения анкеты, ведь горно-обогатительный комбинат, на который меня пригласили, был режимным, а сведения о сырье и производстве — секретными. Ещё через три месяца стал полноправным работником этого предприятия, инженером-исследователем, так было записано в трудовой книжке. В самом начале работы меня, молодого специалиста, вызвал главный инженер комбината: — Концентрат, который мы сейчас отправляем на дальнейшую переработку, используют для получения необходимого нашей промышленности качественного химического продукта. Как сделать так, чтобы этот концентрат перерабатывали у нас? Твоя задача — найти способ. Так я, только что со студенческой скамьи, стал руководителем группы, в которую входило несколько лаборанток. Единственный специалист данного профиля, полная свобода действий... Можно было заказать любую аппаратуру, любые реагенты, сделать любые анализы, провести любые исследования. Сам себе ставил задачу, сам находил способы её реализации, сам проводил эксперименты, сам разрабатывал программу укрупненных лабораторных и полупромышленных испытаний, сам писал технологический регламент, сам конструировал необходимое оборудование и пилотные установки, сам старался по возможности теоретически обосновать получаемые результаты. Просто сказка, да и только! Через пять месяцев работы в на-учно-исследовательской лаборатории пришел в патентный отдел комбината и заявил, что хочу оформить изобретение. Изумление патентоведов было настолько большим, что я понял — никакой помощи от них при составлении заявок мне ожидать не придётся. Первое своё описание изобретения я переписывал целый год. Затем настолько наловчился, что стал оформлять заявки за два-три дня, один раз даже принёс в патентный отдел сразу две. А чтобы в дальнейшем ни у кого никаких вопросов ко мне не возникало, окончил патентный институт. Патентовал я сразу целые технологические схемы. Всего же за шесть лет работы на Забайкальском горно-обогатительном комбинате мне было выдано семь авторских свидетельств на изобретения, сделал два доклада на Всесоюзных конференциях, написал четыре статьи для специализированных журналов и больше десятка производственных отчётов по НИР. Полученный опыт невозможно было даже оценить, я мыслил уже готовыми формулами изобретений, встречаясь с любой, даже самой незначительной проблемой, старался сразу же найти принципиально новое решение, свято помня о первой заповеди исследователя: всё, что функционирует, устарело. И старался, чтобы найденное решение было изящным и простым. В металлургии существуют две крупные, равнозначно трудные проблемы: первая — это перевод ценного компонента из руды в раствор, и вторая — извлечение из данного раствора нужного хими 26 2007 №01 ТМ |
