Техника - молодёжи 2007-08, страница 63

А я никого и ничего не знаю. Или не помню, что вероятнее всего. Ведь вот увиденное из окна мне вполне знакомо. Непонятная амнезия, начавшаяся именно в аэробусе. Кто я, откуда, что здесь делаю?

Но я не паникую. Только во вред будет.

Бывали случаи, когда женщины рожали в транспортных средствах. И моя жизнь началась в аэробусе. Только мне-то под сорок, поздновато родился.

Уже третья остановка, а я не сдвинулся с места. Люди заходят, выходят, оглядываются. У них жизнь идёт, а моя — недвижна. Казалось бы, лечу в аэробусе, куда-то стремлюсь, направляюсь, а на самом деле — в застывшем состоянии. Может, когда аэробус прибудет на конечную остановку, что-то изменится?

Остаётся сидеть и ждать. Таков мой выбор. У каждого в жизни есть своя конечная станция под названием «Смерть». Некоторые её ждут, некоторые безуспешно пытаются убежать от неё. Я предпочту доехать до конца...

Справа памятник какому-то футболисту, дальше будет стоять великан Пётр Первый. Хотели эту громаду передвинуть за черту города, но передумали: пускай стоит в назидание потомкам.

Говорят, лучше всего запоминается самая ненужная информация, которая, возможно, никогда и не понадобится в жизни.

— Время не подскажете? — услышал я бархатный голосок сзади и обернулся.

Девушка лет двадцати трёх, чёрные короткие волосы, ямочка на подбородке, цветочные голубые глаза, миленький носик, родинка на шее, губы не тонкие, но и не пухлые. Невинно так моргает ресничками-лепестками, ждёт от меня ответа. Типичная пацанка, но женственная. Я смотрю и не могу оторвать взгляд. Я уверен, что где-то уже её видел, или же она напомнила мне кого-то очень близкого и родного.

— Так вы скажете, который час? — переспросила она.

Мне не хотелось ей врать.

— Боюсь, я даже не знаю, кто я и как меня зовут, что же касается времени... сейчас примерно около трёх дня.

— Прикольно.

— А вас как зовут?

Засмущалась.

— Обычно я говорю, что меня зовут Еленой, но мои чокнутые предки назвали дочурку Варварой. И давай на «ты»! — резко выпалила она.

— Красивое имя. — Что-то во мне дрогнуло, но виду я не показал.

— Да ладно. — Она почувствовала в моем тоне искренность и надёжность. — Варвар в Москве можно по пальцам пересчитать. Но это ещё не всё. Папа умер давно, он хороший был, только с причудами, и по батюшке я Варвара Трофимовна, вообще дезинтегрироваться пылесосом. Язык сломать можно.

— А я не знаю, как меня зовут.

— Не грусти. Хочешь, будешь Трофимом? — по-добро-му засмеялась она.

— Почему бы и нет?

— Класс! А я вот — в лес, там такие красивые заповедные места!

— Можно с тобой? — неожиданно вырвалось у меня.

— Почему бы и нет? — моими же словами, будто передразнивая меня, ответила Варя и передёрнула плечиками. — Там замечательно. Можно бегать босиком по траве, роса, птички поют, бабочки всякие, червячки, идёт настоящий дождь, а после бывает радуга, такая красивая семицветная дуга. А бывает, что сразу несколько. Я люблю дождь, в городе не бывает дождей. Ну что, выходим?

— Давай, — встал я с места, и она тотчас же схватила меня за руку и потянула с собой.

Порой в чётко размеренные планы врываются такие вот приятные ураганчики. Я выбрал конечную остановку, но вышел гораздо раньше. И, что самое главное, вышел не один. Вернее, меня вытянули. Вытянули в Жизнь.

Не знаю, что будет дальше, но уверен, что всё наладится. А сейчас меня ждёт дремучий лес, зелёная травка и дождь. И бег наперегонки с милой пацанкой. Я нестарый ещё; правда, спортом особо не увлекался, но — посоревнуемся.

И надо будет сделать что-нибудь с её речью, с этим сленгом. Кого-то она мне напоминает, кого-то очень близкого и родного...

Аэробус же пусть летит себе дальше. В этом городе без дождей у него постоянный неизменчивый путь, в отличие от нашей жизни. Наша жизнь зависит только от нас. Я хочу, чтобы всё было отлично. И я знаю, что так и будет. ИИ

Рисунки Виктора ДУНЬКО

www.tm-magazin ,ru 61