Техника - молодёжи 2009-04, страница 56

Клуб любителей фантастики

ятшшшшшяяI 2009 №04 ТМ

Зять сказа! «сумерки разума»... Да, может быть - для них это всё похоже на бред. Стариков, вроде него, помнивших прежнюю Родину, остаюсь наперечёт. Городские, знавшие больше, погибали почему-то гораздо быстрее, чем они — хуторские. Уже пять лет, как нет его верного дружка Прохора Ивановича. Скоро и его черёд придёт. Во что тогда превратятся в головах внуков-правнуков смутные рассказы таких вот дедов, с которых здесь всё начинаюсь? В фольклор Колонии. сказки, вроде тех, что ему рассказываю в детстве: про Бабу Ягу и Кошея Бессмертного... Но ведь кто-то донёс эти сказки до него из глубины веков?!

Он давно уже перестал копать и подрезать - стоял в задумчивости, опершись на лопату. Краем глаза ловил заговорщические взгляды внука, которые тот, допивая компот, ки-дат ему украдкой через окно. Старик для вида нахмурился, но в глубине души улыбнулся. Любознательный мальчик, куда деть эту вечную тягу человека к неведомому? Вот и они с Прохором из-за этой тяги в городе тогда оказались...

...У прохоровского отца в сарае был спрятан старинный двухместный вибролёт - чуть ли не из самых первых серий, когда те ешё свободно в городах продавались. Сговорившись, они пробратись как-то рано утром в сарай посмотреть на него, а если получится — покататься. Отец Прохора несколько раз брал матьчишку с собой в поездки на дальний хутор для обмена продуктами. А по дороге Прохор внимательно наблюдал за действиями отца.

Поэтому, когда вывели машинку из сарая, ему довольно легко удалось её завести. На беду и энергобрикеты в отсеке заправки оказались... Какие же они всё-таки бьии дураки с ним! Взлетели невысоко, покрутились над опушкой - ну и хватит! Им бы поставить вибролёт на место, да домой скорее, на кровать. одеялом укрыться, а потом при встречах перемигиваться...

Старик тяжело вздохнул, как всегда вздыхат на этом месте воспоминаний. Чёрт их дёрнул в город полететь! Друг друга, помнится, уговаривали: тихонько подлетим к окраине, одним глазком г.лянем и назад! Как же, глянули... Садиться пришлось на городском пустыре: Прохор что-то с управлением напутан.

А в городе уже начинааась эпидемия, мародёры свирепствовав, заградотряды организаторов везде стояли. Как голубчиков нас сцапали! По вибролёту бедному только мазнули своей палкой блестящей — он и испарился, будто не было...

Через час они с Прохором уже сидели на корточках в огромной толпе подростков в подземке. А эти примороженные ходили вокруг со своими палками наперевес и объясняли, как мы должны за картошкой побежать...

Старик крякнул и обдуманно сплюнул на землю.

- Говорят, сны... намекают на маразм старческий — опять вслух пробормотат старик. А запах тех подъездов облупленных?! Это что. тоже приснилось?! Селёдкой тухлой и мочой из них за версту несло...

Он заставил немного успокоиться расходившуюся память и взялся опять за ручку самодельной лопаты. Но копнуть успел только пару раз — невозможно было не внять отчаянной жестикуляции внуков в окне, показывавших, что родители ушли и надо бы досказать начатое.

Старик погрозил внуку пальцем. Но лопату всё-таки воткнул в землю и. по садовой дорожке, вымощенной старыми отражателями, заковылял в дом.

- Ну, так вот,- сказал он, усаживаясь на кресло, как будто продолжая только что прерванный рассказ. - Вышли мы,

значит, в город, а он уже полузаброшенный был - во многих домах одни бомжи больные ютились.

- Дед, а кто такие бомжи? — спросил мальчик.

- Ну. как тебе сказать... Мы и сами тогда не очень понимали: мы ведь в городе не жили... Ну, это люди такие, которые потеряли себя... или... или - другие их потеряли. Вонючие они были, злые на всех, пьяные...

Предупреждая следующий недоумённый вопрос, старик поспешно продолжал:

- Кругом куча домов, подъезды все нараспашку: лазерные входные системы давно разбиты... Ну, мы и думаем с товарищем: куда нам идти за этим мешком треклятым?! Зашли в один подъезд: там крысы одни разбегаются из под ног. Это зверьки такие противные с острыми зубами... Да вы из сказок помните, наверное...

Дети вразнобой неуверенно кивнули, и старик продолжал: - Обшарили весь подъезд - ничего! Зашли в другой, по соседству — а там вообше... Ну, да это ладно...

Прошли мы немного в боковой переулочек, смотрим, подъезд поприличнее других: лампочка у входа старинная висит. Зашли внутрь, а там ступеньки вниз, вот так. винтом идут — в подвал, значит... И свет оттуда слабый брезжит. Спустились мы до конца, а там чудо прямо: на деревянных ящиках лежат рядками метки с картошкой, с морковкой - длинный такой красный овош. И свёкла там была, и капуста...Всё чин-чинарём, даже чисто. А на мешках ценники — сколько что стоит: вроде как магазин в подвале. Только продавцов никого не видно...

- Дедушка, «стоит»? — опять не сдержал вопроса пытливый мальчик.

- А-а... Это мне посложнее вам будет объяснить. Здесь у нас всё необходимое каждому выдаётся, каждый и работает - сколько у него сил хватает. А чаше - и ещё больше! Здесь все друг от друга зависят, лишнего нет ничего. Только в последние годы стало кое-что появляться...

Старик задумачея, вглядываясь куда-то сквозь стёкла оранжереи...

- Мы-то жили на хуторе - своим хозяйством. Кое-что на соседних хуторах вымениваю. Ну а что-то изредка и в городе покупали. Люди там давно придумаю такую штуку - деньги: бумажки разноцветные, металлические кружочки. Когда-то ешё в молодости моих родителей эти самые деньги умудрялись запихивать в электронные карточки. Наподобие тех, которыми мы здесь двери открываем и машины запускаем. Но потом случился вроде какой-то огромный кризис — катастрофа значит - и тех, кто пытатся этими карточками расплатиться, чуть ли не убивали. А то ешё какие-то «банхиры» или «бандкиры». говорят, были, которые эти карточки печатали, а деньги у себя держали в каких-то герметичных банках. Но с ними что-то вроде нехорошее сделали... — в банки что ли эти самих закупорили... А деньги-то бумажные и металлические в последние годы ещё ходили, в городах их признаваю...

Старик опять замолчал, но, посмотрев на недоумённые лица внуков, поспешил объяснить: - Полезность любой веши в городах измерялась этими бумажками и кружочками. У кого их больше — тот главнее, может на других плевать. Они друг у друга эти деньги чуть не зубами вырывали, обма-нывати за них друг друга, унижались. Некоторые, говорят, кроме как об этих деньгах, уже и думать ни о чём не могли... Вроде бы у элитников этих бумажек и кружочков в своё время больше всех было. И многие рвались ешё при моих родителях в их число попасть, протиснуться, не зная того, что они свой круг уже определили давно и закрыли на замок.

54