Юный техник 1968-11, страница 12

редачи н приема, которая имеется в нашем распоряжении, наиболее удобны частоты, лежащие в таком-то диапазоне.

Ты, конечно, читал в газетах строчки «...на борту 'путника установ лен передатчик, работающий на частоте...» и дальше цифры, цифры..! Вчитайся в них повнимательнее — и ты увидишь, с какой скрупулез ностью подходят радисты к выбору частот Например, на советских станциях типа «Луна > для передачи (научной информации одного вид!, использовалась частота 20,003 мегагерца, для информации другого вида — 39,986 мегагерца. А, скажем, научная информация американской станции «Пионер-5» передавалась на частоте 378 мегагерц. Для каждого круга задач — своя частота, слои приемники и передатчики.

ГОВОРИ ДЛИННЕЕ!

— К вам выезжает Парамонов с комиссией, встречайте!

— Что? Фараонов?

— Да не Фараонов, а Парамонов! Пара, два, — понимаете?

— Как?! Целых два Фараонова?!

Нет, телефон все-таки не идеальное средство с вязи! А виноваты во всем помехи.

И невдомек незадачливым собеседник к [, что вместо крика (повышения мощности передачи) можно просто передать фамилию «по буква я», как это делают профессиональные связисты. Тогда фамилия Парамонов превратится в цепочку имен: «Петр, Анна, Роман, Анна, Михаил, Ольга, Николай, Ольга, Валентин >. Теперь уже помехи не исказят передачи, и Парамонов в Фараонова не превратится.

Такой способ борьбы с помехами в технике называют введением избыточности. Действительно, вместо девяти пришлось передавать примерно в пять раз больше букв, но зато сообщение принято без ошибок.

Помехи стремятся исказить и передачу космического разведчика И радисты, чтобы не потерять ценной информации, искусственно раздувают ее, вводят избыточность. Конечно, не так, как только что рассказывалось, но в общем довольно близкими методами. В результате связисты творят прямо чудеса: узнают, иска»пи помехи сообщение или нет, а если исказили — исправляют ошибки и получаю! доброкачественную информацию.

В БОРЬБЕ ЗА ЬЛАГОПОЛУЧНОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ

В аппаратуре космической станции десяткй и сотни тысяч деталей. Люоая из чих — болт, гайка, не говоря уж о более сложны: вещах, — может вый¹: и из строя.

А если этих «кирпичиков», из которыг складыиается аппаратура, много? Тогда начинается самое неприятное: то одно, то другое выходит и? строя, и аппаратура дольше стоит в ремонте, чем работает.

«...В 1949 году около 70 процентов морской радиоэлектронной аппаратуры находилось в нерабочем состоянии... Радиосвязное оборудован» находится в иераючем состоянии 14 процентов времени, радиолокационное — 84 процента, гидроакустическое — 48 [роцентов...» Это строки из книги «Надежность наземного радиолокационною оборудования», и {данной в Америке в 1956 году. С те? пор электронная аппаратура стала еще более сложной. Что же, выходит, она превратилась в совершенно неработоспособные шкафы с радиодеталявг . Нет, инженеры и ученые-теоретики нашли выход. Они научились создавать чрезвычайно надежную технику из довольно-таки ненадежные деталей.

Специалисты рассудили: надо вместо одной детали заставить работать параллельно с ней еще одну, две, три, даже пять, если нужно! Правда,

10