Юный техник 1972-02, страница 42

Только патенты

ГИБКАЯ СТЕНА. При входе в шлюзы суда, как правило, стукаются о стенки. Изобретатель В. Баранов предложил их делать такими, чтобы они мягко воспринимали резкие толчкк. В стенке устраивается несколько камер, наполненных водой. Когда судно навалится на стенку, она прогибается и усилие через трехплечий рычаг передается на специальные поршни. Они начинают погружаться и через перепускные отверстия вытесняют воду из камеры в реку. Усилие гасится. Судно отошло от стенки — вода возвращает поршень в прежнее положение, стенка выпрямляется.

НАМАГНИЧЕННЫЙ ГРАНИТ. Отшлифовали глыбу гранита, а через некоторое время она потрескалась: в невидимые трещины попала во да. Но как вовремя заметить микроскопические углубления? В Московском горном институте предложили намагничивать их. Шлифованную поверхность посыпают ферромагнитным порошком или обрабатывают ферромагнитным раствором. Потом помещают образец в магнитное поле. Там, где есть трещины, намагниченность окажется повышенной, а отметит ее магнитная головка.

И еще один эксперимент, то все приведший к открытию. Бумагой для карандаша называем мы ту бумагу, что неминуемо расплывается от чернил. Но оказалось, что стоит добавить в нее крахмал и бентонит, как рас-плываемости не будет.

Поразительно! Человечество писало свою историю чернилами, не зная о них почти ничего, и узнало много, почти все, тогда, когда за кулисами прихорашивались, готовясь к выходу на сцену, разноцветные пасты для новых, шариковых авторучек.

Поборники авторучек с пером все еще продолжают ломать голову над тем, какие новые сплавы для пера и корпуса нужны, чтобы выдержать только что рождаемые щелочные прекрасные чернила — быстросохнущие, которые не нужно промокать, которые не боятся капель воды, света и воздуха, а значит, и через много лет написанные ими строчки будут так же ярки и четки.

Но и эти самые прекрасные чернила, которые из-за недостатка стройматериала для авторучек хранятся в патентных бюро разных стран в рецептах, отойдут за ненадобностью, если кто то вдруг вспомнит, что уж больно стар у нас писчии материал. После камня и глиняных табличек народов Междуречья, после папируса Древнего Египта, пергамента средних веков вот уже много столетий бумага да бумага. А если уж посмотреть на нее критическим оком, то придется честно признать — не так уж она хороша: и воды и огня боится, и р ется, и трется, и мнется.

И если вместо нее, как когда-то вместо гусиного пера — металлическое, кто-нибудь предложит, скажем, пленку или пластик, то появятся и принципиально новые чернила. Только станем ли мы называть их так? Вдруг это будет ультразвук или луч света, ведь выжигаем же мы на дереве!

Скорее всего будем, ведь металлическое перо совсем не напоминает перо птицы! Названия часто переживают предмет.

Зато сколько открытий уже было сделано и еще будет сделано «для кончика пера», чтоб потом великие совершались открытия «на кончике пера».

39