Юный техник 1975-11, страница 36

Бывает и так..

БЕЗВЕСТНЫЙ НЬЮТОН. Чтобы не отрывали его от дела, Ньютон старался меньше привлекать к себе внимание. Поэтому ои никогда ие торопился печатать свои работы. Когда у него попросили разрешения опубликовать некоторые из его математических задач в Трудах Королевского общества, Ньютон настоял, чтобы не упоминали имени автора. «Право, не знаю, зачем мие известность, это может только увеличить круг моих знакомых, а я, наоборот, стараюсь избегать этого».

вывертом, характером. Пока поймешь такого, остолбишь ему дорогу, чтобы не сорвался, не запутался, не свернул бы на тропочку, по которой легче шагать, десять потов спустишь. И все это для того, чтобы спросить строже.

Старт! Никита, учитывая встречно-боковой ветер, взял ручку на себя. МиГ мягко оторвался от земли. Никита убрал шасси и повел машину в набор.

— Да ты не осторожничай, — сказал вдруг полковник. — Работай как обычно.

Никита перевел рычаг сектора газа на увеличение оборотов. Самолет послушно надбавил скорости и стремительно полез вверх. Привычно завращалась стрелка высотомера. Три тысячи, четыре, пять, шесть...

— Хорошо, — наконец сказал полковник. — Скорость восемьсот, полет по кругу, и придерживайся заданной высоты.

«Главное — не волноваться, — подумал Никита. — Ошибки — результат волнения». Он установил скорость и, не спуская глаз с высотомера, вышел на прямую.

— Нормально, — одобрил полковник. — Первый вираж с креном в тридцать градусов... Спираль... Скольжение...

Выполнить эти довольно простые фигуры Никите не составляло большого труда — он работал над ними много и упорно.

— Неплохо, — отозвался полковник. — Ну а теперь несколько фигур... на твое усмотрение.

«Любит работать на вертикалях», — вспомнил Никита слова Баранова. Он набрал высоту и,

описав полупетлю, устремился к земле. Истребитель, набирая скорость, мелко подрагивал, и эта дрожь, дыхание стальной птицы, передалась Никите. Он чувствовал машину каждой мышцей своего напряженного до предела тела и радовался этому ощущению слияния, понимая, что теперь все зависит только от него — его умения, знаний, мастерства.

На высоте двух тысяч метров Никита вывел машину из перевернутого «пике» и, включив форсаж, зверем рванулся по крутой «горке» от земли. «Бочка», вторая, третья... Снова «петля»...

— Достаточно, — сказал полковник. В его сухом и бесстрастном голосе не было ни одобрения, ни осуждения, и Никита так и не понял, остался ли проверяющий доволен его работой. Но посадку он совершил безупречно: притер машину на две точки и, только когда погасла скорость, плавно опустил носовое.

Вторым вылетел Бойцов, затем Леня Коренев, Завидонов, Черепков, а под занавес показал свое мастерство Миша Джибладзе. Полковник не спеша выбрался из машины, прошелся, разминая затекшие от привязных ремней плечи, и закурил. Ребята молча ждали приговора. А полковник, словно не замечая их нетерпения, продолжал спокойно прогуливаться, время от времени жад но затягиваясь сигаретой. Наконец он остановился напротив сверлившего его беспокойным взглядом Баранова и громко сказал:

32