Юный техник 1979-10, страница 46

ровались еще более совершенные машины. Но уже в XX веке стало ясно: человечеству нужны новые источники энергии. Ее требовалось все больше, и на Земле появлялись мощные атомные и термоядерные станции, гелиоустановки, приливные, ветровые станции. А вместе с тем начались и первые опыты на совсем уж, казалось бы, невероятном пути: успехи генной инженерии позволили «конструировать» сверхактивные микроорганизмы, которые могли невероятно быстро, в течение месяцев, образовывать органические вещества. «Выращивать нефть?!» — сомневались скептики. Но работы шли. И вот появилась «липучка» — так называлась она запросто, а научное название было куда более сложным. Он, Федор Буренков, отдал ей столько времени...

В открытую дверь донесся шум двигателей, и Федор снова вышел на крыльцо.

Солнце опускалось к горизонту, море светилось так, словно в его глубинах горели тысячи прожекторов. Со стороны солнца вынырнул катер на воздушной подушке. Он лихо пронесся над морем, у берега сделал круг, пропылил над дорогой и стал в пяти шагах от Федора.

Тут Федор вновь услышал зудящий звук на пульте и, оглянувшись, увидел, как по шкале контролера-автомата, багровея, стала ползти вверх звездочка импульса. Едва бросив взгляд на прибор, Федор поспешил к катеру, вскочил в него и, наспех поздоровавшись с Андреем, схватился за рычаги. Андрей безропотно уступил место водителя. Машина приподнялась, развернулась на месте и понеслась.

Летевшая мимо береговая отмель упиралась в крутой склон, над которым высились сетки заграждений. Раздутый воздухом длинный пластиковый подол катера хлопал по выступавшим из

воды камням. За кормой стеной вставала водяная пыль, и в ней висела сочная близкая радуга.

— Что-нибудь случилось? — крикнула с заднего сиденья Тоня.

— В дамбе у сорок четвертого нерасчетные нагрузки, — пробормотал Федор, всматриваясь в берег.

Не больше двух минут продолжалась эта гонка, во время которой, как про себя отметил Андрей, катер проскочил почти восемь километров. Потом Федор поднял машину над отмелью и резко опустил на самую кромку обрыва. Перемахнув через борт, он быстро пошел по белесому, шершавому стеклобетону дороги, идущей к дамбе.

— Подождите там! Сейчас вернусь! — крикнул он на ходу.

Остановившись возле серой приборной коробки, Федор откинул крышку, увидел резкие всплески на лентах самописцев и покачал головой. Затем он связался по радио с диспетчерской, чтобы вызвать дежурную группу контролеров-исследователей. И пошел к оставленному у обрыва катеру.

Андрей один стоял возле заградительной сетки и с любопытством смотрел на лагуну, испещренную квадратами бассейнов. Там вспухали радужные пузыри и с глухим стоном лопались. От бассейнов ощутимо веяло холодным ветром.

— Так вот она какая, «липучка»! — задумчиво сказал космонавт, когда Федор подошел к нему. — Она в самом деле липкая?

— Можно потрогать. Разумеется, там, где она пассивная.

— Это где же?

— В лаборатории. В бассейны мы вводим подкормку и катализатор, и микробы мгновенно все съедают.

— Такие агрессивные?

— Не агрессивные, а активные, — поправил Федор, — ив

42