Юный техник 1985-06, страница 50

Память о том, другом ее обличье стерта уже навсегда. Зеленые звезды — вот единственное, что осталось в ней от прежнего мира.

— Но как же в течение двух с половиной тысяч лет письмо могло хранить в себе живого человека? Как существовал он там, внутри мраморной стелы?

— Мне кажется, что нам не следует думать о каких-то сложных технических решениях. Все, наверное, связано с самым обычным временем, которое для «живого письма» сильно замедлилось, почти остановилось. Для спасшегося члена экипажа с момента катастрофы и до появления его в музее прошло лишь одно мгновение. Для земной же истории мгновение это растянулось на три тысячи лет.

— Значит, мраморная плита — своеобразная машина времени?

— Ну конечно! На какое-то мгновение словно бы распахнулось зременное окно. И сквозь него вы увидели многие события, стали их очевидцем. Через это окно и шагнула на пол музея та, что помнила о зеленых звездах.

— Но почему она обрела свое второе «я» именно сейчас, из жителя зеленых звезд превратившись в реальную земную женщину? Почему не вчера и не завтра?

— Наверное, попасть к адресату «живое письмо» должно лишь тогда, когда кто-то «востребует» его. То есть всерьез заинтересуется. Так запрограммировали его космические гости. Впрочем, могут быть и другие объяснения.

— Какие?

— Я отвечу вам, как ответила бы жрица храма Артемиды,— сказала она.— Возможно, потому, что это судьба.

— Это не судьба,— сказал кто-то сердитым голосом.

Мы оглянулись. По песку, опустив голову, молча уходил в сторону города будущий создатель космических аппаратов.

— Это не судьба! — крикнул он, обернувшись.— Это расчет машин корабля. Письмо получил тот, кто им заинтересовался. Войдя в земную жизнь, ты должна была почувствовать интерес к себе. Последний из членов экипажа имел на это право. Он имел право на счастье...

— Счастье...— медленно повторила она.— Стать счастливой в новых условиях не значит просто изменить свой облик. Это в конце концов дело техники. Главное, что с новым обликом ты приобретаешь новые ценности. Они свои для землян и свои для жителей зеленых звезд. Такие, за которые можно отдать все. Даже жизнь. Я ведь не могу жить без этого моря, этого солнца. Без запаха свежего хлеба. Без зеленой, мокрой после дождя травы. Без ненависти к тому, что не могу принять. Без любви.

— Без света зеленых звезд.

— Да. Без памяти о зеленых звездах...

Осень желтыми пятнами красила склоны ближайших сопок. Мокрые листья лежали на еще зеленой траве. В небе кричали чайки, а от прибрежного поселка ветер принес запах свежего хлеба. Набежала высокая волна, забурлила водоворотами, а когда отхлынула назад, песочного города уже не было.

46