Юный техник 1986-09, страница 55
Кузюмов с Рычиным на всякий случай за ней бросаются. И замирают. — Действительно, великолепно! — изрекает штурман после минутного созерцания.— Такого сувенира никто еще не привозил... — Вот именно! — рычит командир, направляется ко мне и твердой дланью, овеянной космическими ветрами, берет меня за шиворот.— Признавайся, жаловался аборигенам на жизнь? Пожимаю плечами — было дело. — И говорил, что данным наших разведок — грош цена? — Что-то вроде... — И что мы побираемся на складах? — Ну, не то чтобы побираемся, но все-таки... — И что клянчим у освоенцев плазматрончики полевые? — Положим, не плазматроны, а мультигрейферы... — И что наш «Молинель» гроша ломаного не стоит? Тут я молчу. — Узнаю космопроходца по жалостливым словесам! Поди сюда, плакальщик вселенский, полюбуйся — твоя заслуга! Что делать — подошел. А там лежит блестящий золотистый диск, метра полтора в диаметре. По ободу — изящнейшая чеканка: сплетенье виноградных лоз, где вместо ягод — крошечные галактики, а из-под листочков выглядывают разные диковинные конструкции, по-видимому, знаменующие развитие земной техники, а если честно признаться — помесь гетеродина с отверткой для работы в невесомости. А в самой середке этого затейливого венца — здоровенная единица и четкая выпуклая надпись, выполненная дециметровыми литерами: ОДИН ГРОШЬ. — Иди подбери монетку,— приказывает командир,— тебе говорю, позорище десантного космофлота! Доплакался-таки до того, что подали ему на бедность... И тут вдруг возникает мелодичный голосок нашей биологини: — Ну это с какой стороны посмотреть,— говорит она столь естественно, сколь может это сделать только тот человек, который не усвоил первую заповедь космолетчика: с командиром не спорят.— Зато теперь наш Стефан располагает уникальной монетой, за которую передерутся все нумизматы мира. Если бы только еще убрать мягкий знак... Вот так мы и отбыли с Земли Григория Полубояринова, увозя с собой уникальный сувенир и потихонечку радуясь тому, что бояты не пришли нас провожать: не пришлось краснеть, благодарить за поданный грошик. Но неожиданно благодарность получили мы сами: когда «Молинель» отошел от Боярыни на добрую сотню тысяч километров, экран межпланетной связи вдруг сам собой загорелся, и на нем в масштабе один к одному возник мой аксакал, который понятия не имел не только о гиперпередаче сигналов в космосе, но и о простейшем детекторном приемнике. И тем не менее он возник. — Люди Земли,— проникновенно проговорил он,— мы благодарим вас за то, что вы открыли для нас совершенно новый и чрез 4* 51 |
