Юный техник 1987-06, страница 52

— Ты что, нездоров? На планете нет разумной жизни, так что красоту твою все равно оценить некому. И потом, если тебя это так волнует, планета сама за каких-нибудь тридцать-сорок лет затянет рану и превратит карьер в прекрасное лесное озеро...

Я поворачиваюсь к выходу из рубки. Все, конечно, так и есть, а на душе все равно как-то не так.

Иду в библиотеку. Нет, читать мне не хочется. Просто библиотека— самое тихое место на корабле. Сюда не забежит перегревшийся робот-бурильщик и не придет искать машинное масло тонконогий автоматический перфоратор.

Полулежу в кресле и смотрю в окно. Лес уже раскорчеван, почвенный слой снят, намечены контуры будущего карьера, на бетонных постаментах замерли кубы трансформаторных подстанций.

Сейчас начнется самое интересное.

В корпусе «Альбатроса» открывается широкая ниша, из ее глубин выползает чудовищный агрегат о четырех роботах, пяти опорах и нескольких десятков зубчатых ковшей. Это один из двух наших красавцев-экскаваторов. Размером он с хороший многоквартирный дом, но ведь и «Альбатрос» не карлик: от стабилизатора до носового рассекателя в нем больше пятисот метров!

Зубастая машина выбирается из ниши, подъезжает к краю и... срывается с огромной высоты. У меня, как всегда, захватывает дух. Кажется, еще секунда, и от чудо-экскаватора останется лишь куча сплющенного железа, но в нужный момент включаются силовые установки, и тысячетонная махина, зависнув в воздухе, плавно опускается на землю. Еще через минуту экскаватор гигантскими шагами выдвигается на контур карьера и приступает к работе. Грунт веером вылетает из метателей и образует высокие зигзагообразные стволы. Земля мгновенно подсыхает, над кучами стелется плотный молочный туман.

А вдали салатовыми волнами покачиваются верхушки деревьев. Небо — ярко-синее, с голубоватым аметистовым отливом по краям. С высоты двухсот метров можно разглядеть бирюзовое море и ветвистую дельту впадающей в него реки. Узконосый зазубренный вулкан плюет в небо порциями курчавого фиолетового дыма и зажигает на склоне рубиновую ниточку лавового потока. Солнц — два: одно маленькое, колючее, белое, другое — оранжевое и сочное, как спелая хурма. Двойные тени оленьими рогами разбегаются по неровностям земли.

Я уже бывал здесь. Тоже с Пашей, года полтора назад. Сейчас у «Альбатроса» четвертый рейс, а тогда был второй, и мы были молодыми, ничего не понимающими стажерами. Кажется, именно тогда мы впервые поссорились с Пашкой.

— Слушай,— сказал я с возмущением.— О чем они там на базе думают? Мало, что ли, пустынных бесплодных планет — копай себе на здоровье, мрачнее, чем природа создала, уже не сделаешь.

— Но тут потрясающе богатые руды! Причем планетка — почти рядом с базой...

В общем, наговорили мы тогда друг другу глупостей, месяц не

48